Литературные портреты. Александр Сидоров

минет проказа века

      И воцарится честный труд,

      Когда увидим человека –

      Добра божественный сосуд?..

      Социальное значение «Кулака» очевидно – поэт пробуждает интерес к городскому пролетариату и мастерски разбирается в экономической основе его умственных и нравственных недостатков; Никитин обрабатывает основной тип поэмы с проницательностью, соединенною с гуманным сочувствием, этим первым условием истинно художественного созерцания. В то время, когда писалась поэма, литература интересовалась более мужиком-бедняком, чем городским пролетарием. С этой точки зрения «Кулак» является новинкою сенсационною и предтечею «Нравов Растеряевской улицы» Глеба Успенского.

      Эстетическое значение поэмы, однако, значительно ниже ее значения социального. Фигура Лукича описана превосходно, это правда, но и только она одна. Весь бытовой фон верен, но улегся бы гораздо лучше в прозу, в которую поминутно проваливается суховатый и бледноватый стих поэмы.

      «Дневник семинариста» можно охарактеризовать двумя словами. Это записка автобиографического характера в манере «Очерков бурсы» Помяловского, которые, впрочем, не могли быть известны Никитину, ибо вышли в 1862 году, позже «Дневника семинариста». Много теплого говорит Никитин о товарище своем Яблочкине, мечтавшем об университете, но преждевременно скончавшемся. Дневник ведется от имени сына бедного деревенского священника и кончается грустным эпизодом. В ответ на речь об университете отец говорит сыну только: «Видишь?» – и указывает на обнаженные поля и пустое гумно…

      Настроения никитинской чистой лирики (в смысле негражданской) могут быть подразделены на: 1) созерцание природы; 2) морально-философские думы; 3) любовные излияния. Таков порядок настроений и по числу отражающих их стихотворений: больше всего Никитин интересовался природой, затем морально-философскими (отчасти философско-религиозными) думами и только на третьем плане – женщинами.

      Природа, которою вдохновляется поэт, – русская природа степной полосы. Никитин любит контрасты зимнего оцепенения и весеннего пробуждения этой природы. В стихотворении «Весна на степи» (1849) он спрашивает степь, где тот весенний ветерок, который

      Освежает твою

      Грудь открытую? –

      и сетует на зимний мертвенный сон:

      А теперь лежишь

      Мертвецом нагим;

      Тишина вокруг,

      Как на кладбище.

      В отрывке «Поездка на хутор» (1859) Никитин дает великолепное описание лета в степи, которое приводится здесь целиком:

      По всей степи – ковыль, по краям – все туман.

      Далеко, далеко от кургана курган.

      Облака в синеве белым стадом плывут,

      Журавли в облаках перекличку ведут.

      Не видать ни души. Тонет в золоте день,

      Пробежать по траве ветру сонному лень.

      А цветы-то, цветы! Как живые стоят,

      Улыбаются; глазки на солнце глядят,

      Словно речи ведут, как их жизнь коротка,

      Коротка, да без слез, от забот далека.

      Вот и речка… не верь! то под жгучим лучом

      Отливается тонкий ковыль серебром.

      Высоко, высоко в небе точка