Свет во тьме. Вилен Визильтер

Ну что же, Крис – так Крис. И что же мы с вами будем делать, Крис?

      КРИС. Позвольте мне вас проводить?

      СВЕТЛАНА. Так я уже, считай, дома. Вот он, мой Сивцев Вражек. Я ведь местная, арбатская.

      КРИС. Сивцев Вражек. Я так и знал.

      СВЕТЛАНА. Что вы знали?

      КРИС. Что вы должны жить в таком месте.

      СВЕТЛАНА. В каком месте?

      КРИС. В сказочном.

      СВЕТЛАНА. Вот-вот. (Поёт.) «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, преодолеть пространства и простор. Нам Сталин дал стальные руки-крылья. А вместо сердца – пламенный мотор». Ну, пространства и простор ты преодолел. А как насчёт сердца? Что у тебя там? Тоже пламенный мотор?

      КРИС. Нет. У меня там сердце.

      СВЕТЛАНА. Уверен? А говорят, что у вас, у американцев, вместо сердца калькулятор, чтоб всё просчитывать. У нас – пламенный мотор, а у вас – холодный расчётливый калькулятор. Лёд и пламень. Плохое сочетание.

      КРИС. Кто это тебе сказал? (Они как-то незаметно перешли на «ты».) Это всё ложь. Американцы – очень сердечные люди, гостеприимные.

      СВЕТЛАНА. Угу. Это ты на что намекаешь? Ишь, хитрован.

      КРИС. Я просто подумал…

      СВЕТЛАНА. И что же ты подумал?

      КРИС. Пока ещё звучит Рахманинов, может быть, ты мне покажешь Арбат. Мне столько о нём рассказывали наши друзья, и я столько о нём читал.

      СВЕТЛАНА. А вы что же, сударь, так и не удосужились его посмотреть, тем более что столько о нём читали?

      КРИС. Но я же, как это у вас говорится, прямо с корабля на бал.

      СВЕТЛАНА. Вы что, решили мне всю русскую классику процитировать? Лермонтов, Грибоедов. Кто следующий? Откуда такое глубокое знание русской поэзии?

      КРИС. Я в университете изучал русскую поэзию XVIII и XIX веков. Но, наверное, всё-таки весьма поверхностно.

      СВЕТЛАНА. Вот как! В таком случае ваш интерес носит чисто профессиональный характер. Действительно, Арбат – сплошная история русской поэзии: здесь венчался Пушкин, бывали Грибоедов и другие, столь же достойные люди. (Делает глубокий реверанс.) И посему, светлейший рыцарь из Техаса, извольте посетить мой Арбат, мои пенаты…

      Идут по старому Арбату, о чём-то говорят, смеются.

      На пути им попадаются расчерченные мелом классики. Они прыгают из класса в класс… а мимо них иногда, не часто, как тени, проскальзывают тёмные бесшумные «Эмки». И только шины шуршат по мостовой, издавая еле слышимый звук: «пш-ш-ш…», но молодые люди их не замечают. Подходят к её дому в Сивцевом Вражке.

      СВЕТЛАНА. Ну вот и закончилась наша малая кругосветка. Вот моя деревня, вот мой дом родной.

      КРИС. Как, уже?!

      СВЕТЛАНА. Уже.

      КРИС. А может, выпьем по чашечке кофе?

      СВЕТЛАНА. Где?

      КРИС. В каком-нибудь кафе.

      СВЕТЛАНА. Ха! Насмешил. Ты посмотри, который час.

      КРИС. Счастливые часов не наблюдают.

      СВЕТЛАНА. Опять Грибоедов. Вы просто насыщены русской поэзией. Это только в России может быть. Непостижимая страна. Счастливые, милок, часов, может быть, и не наблюдают. А вот общепит работает по часам.

      КРИС. А что такое общепит?

      СВЕТЛАНА.