Свет во тьме. Вилен Визильтер

к своему другу на старом Арбате. Это было незадолго до начала строительства проспекта Калинина. Под ласковым майским солнцем оживали дворы. Бабушки на лавочках плели свои вечные неторопливые словесные кружева. Воздух был насыщен ароматом первых цветов, щебетом птиц и визгом пацанвы, игравшей в футбол на окрестных пустырях. Доминошники в белых и синих майках ловили первый майский загар и вели бесконечные яростные застольные баталии.

      Старый арбатский двор. Стол. Пачки «Беломора». Кости домино. Доминошники с косыми чёлками. У некоторых золотые фиксы. Игра в разгаре. Реплики во время игры.

      – Пару ампул мы с ним раздавили без закуси, вроде ничего. А тот заводной, ему мало. Пузан на что уже арап, и то чуть не облез от такой борзости.

      – Он жрёт как лошадь и не балдеет ни хрена.

      – Да уж, квасить он силён: пузырь без закуси с горла запросто на грудь берёт.

      – Подумаешь, пару банок раздавили, и на подвиги потянуло.

      – Не, Серёга, ты неправ. Он афер ещё тот. А за жопу ни разу не взяли.

      – Рыба! Амбец тебе. Сел на бабки.

      – Где же я бабки посеял, чтоб я сдох, не помню.

      – У Грача займи. Он с ранья балдёжный. Можешь подкатиться.

      – Да. Он на северах мантулил, бабки имеются, скажи, Король?

      СЕРЁГА-КОРОЛЬ. (В белоснежной накрахмаленной рубашке с распахнутым воротом.) Да у него в одном кармане – вошь на аркане, в другом – блоха на цепи.

      ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Это был Он, мой таинственный незнакомец из консерватории.

      Кто-то из игроков с торжеством бьёт о стол костяшкой домино.

      – Хер вам! А ху-ху не хо-хо! Пустырёк! Получил? Эх ты, байданщик, способный разве что вертать углы.

      – Удивил! А вот получай! (Бьёт костяшкой.) Наше вам в шляпу! Куда баллоны катишь с утра пораньше? Буфер!

      – Ой, братва! Я давеча на скачках такую чувиху буферястую закадрил!

      – А я у бухаря бока взял, а они не тикают. (Выкладывает на стол старые карманные часы.) Разыграем?

      – Любишь ты сазанов на бугая брать…

      ГОЛОС ЗА КАДРОМ. И тут мой странный любитель классической музыки, которого называли то Серёгой, то Королём, с удивлением взглянул на меня.

      СЕРЁГА-КОРОЛЬ. О-о-о, студент. Какая встреча! Как ты здесь оказался, в нашей тёплой компании?

      СТУДЕНТ. Да вот, зашёл к другу, а он куда-то выскочил. А почему вы решили, что я студент?

      СЕРЁГА-КОРОЛЬ. Так ведь и мы грамотные, газеты читаем.

      ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Действительно, не так давно в «Вечёрке» была опубликована моя информашка о стройотрядах с ма-аленькой полуслепой фотографией.

      СТУДЕНТ. Ну и как?

      СЕРЁГА-КОРОЛЬ. Не обижайся, фуфло всё это. У нас газеты так лихо фуфло гонят, завидки берут. (Улыбается, сверкая золотой фиксой.) Поучиться надо. Пошли лучше пивка попьём с прицепом. За встречу. (Обращается к доминошникам.) Корешок мой случайный. Садись, Лёха, на моё место. Оно фартовое.

      – Серёга, ты там гляди в оба. Там жульманы пасутся возле балагана. Видать, навар имеют. А давеча гляжу, Литер и два бобика крутятся. Нюхают