Демоническая Пятёрка. Месть голометрона. Катерина Овсянникова

позволила себе возразить ему.

      – Никто не имеет права говорить со мной в таком тоне, – произнесла она непривычно мягко и тихо, затем повернулась к нему. – Ещё тогда, в нашу первую встречу, ты сказал, что после смерти королевы моя жизнь изменится, а пустота, проедающая меня изнутри полностью, исчезнет навсегда.

      – Но разве мы не добились всего, чего хотели? – Лоранс снова приблизился к Клементине, однако на этот раз не стал прикасаться к ней.

      – Понимаешь, я думала, месть позволит мне наконец избавиться от мучений, но они только усилились… Может, всё дело лишь в том, что тогда я не знала точно, чего именно хочу… Но сейчас знаю.

      Она задержала на нём взгляд чуть длиннее обычного. Лоранс же, казалось, совсем не слушал её, рассматривал свиток в руках, лишь изредка поглядывая на колдунью.

      – Прости, моя дорогая Клементина, но ты очень придираешься к моим словам. Даже больше к эмоциям, – ответил он спустя несколько секунд молчания.

      – Что за свиток? – поинтересовалась Клементина, всё это время внимательно наблюдая за ним. Она уже была готова заглянуть в свиток, когда Лоранс быстро свернул бумагу обратно.

      – Не поняла… – протянула колдунья в негодовании.

      – Это сюрприз, – Лоранс усмехнулся. – Знаю, ты их не любишь, но, думаю, этот тебя удивит… Приятно удивит, – добавил он, и его брови тут же взлетели вверх от удовольствия.

      – Не уверена, что это так, – фыркнула Клементина, всё ещё обиженная на короля.

      – Пойдём со мной, я покажу, – не дожидаясь ответа, Лоранс медленно вышел из комнаты.

      Она последовала за ним, сильно заинтригованная его заявлением. Лоранс уже давно привык чувствовать за собой чьи-то быстрые шаги. Да и ему, как полноценному королю всего Голомеруса, вообще не стоило задумываться об этом. Как же он любит вставать по утрам и не видеть перед собой этого грязного старого эльфа с компрессами в руках, не делать вид больного, погибшего изнутри человека перед гадкой королевой и остальными её слугами, а гордо, величаво подниматься с кровати, выходить на балкон с чашкой горячего какао и с лёгкой презрительной улыбкой наблюдать за уставшими, умирающими лицами тех, кто ещё недавно считал его жалким ничтожеством. «И кто же теперь ничтожество?» – спрашивал он словно самого себя каждое утро.

      Лоранс ещё никогда не чувствовал себя так хорошо в этом замке: каждый, кто посмел хотя бы случайно встретиться взором с самим королём, испуганно преклонял голову перед ним, некоторые даже падали на колени под влиянием его сурового грозного взгляда. Прислуга беспрекословно исполняла все его приказы, стоило ему лишь обратить на неё внимание как бы невзначай, и, конечно же, самым приятным зрелищем было смотреть на остальных…

      Хотя разделять обычный народ и других магических существ и так было весьма не затруднительно, больше даже глупо, ведь кто способен перепутать эльфа с гномом? Но Лоранс всё же посчитал необходимым показать каждому