Демоническая Пятёрка. Месть голометрона. Катерина Овсянникова

оно у тебя?

      Нил никак не отреагировал на недоумённый взгляд сестры.

      – Тебе что, правда удалось стащить его из замка?! При Лорансе?!

      – Я забрал его ещё в тот день, – пояснил Нил, оборачиваясь к сестре. – Когда пало проклятье. Не знаю, как до этого додумался… Зашёл в лабораторию, увидел да и взял без проблем.

      – Мда, при Лорансе ты вряд ли бы вышел оттуда живым…

      Нил тяжело выдохнул. Стоило ли снова признавать, что теперь Голомерус стал ничем иным, как колонией десятого круга ада. Лоранс буквально совсем сошёл с ума, одержимый желанием найти гомокликон Стенли – последний из остальных, соединить их воедино и стать равным с тёмными духами. Возвыситься над всеми в облике настоящего демона…

      И зачем он только мучает остальных, заставляет все сутки напролёт прочёсывать, выискивать в каждой самой незначительной части волшебного мира то, что желает найти больше всего на свете? Мало того, ещё и одарил каждого знаком креста на запястье, поставленным волшебными чернилами, каждого, кто сумел выжить в новом Голомерусе и попасться ему на глаза. Хоть это были и немногие.

      После разрушения проклятья раса каменных вождей была полностью истреблена: существа не выдержали огромного потока энергии его, настоящего светлого Голомеруса, и просто распались на тысячи мелких камней. У оборотней тоже произошли изменения: они потеряли дар чутья, тот, что делал их истинными волками, а самое страшное – больше не могли перевоплощаться. Вообще. Они просто остались обычными людьми. Даже эльфы и гномы потерпели неудачу: животные больше не подчинялись своим ушастым хозяевам, как и драгоценные камни маленьких обитателей магического мира.

      Все они лишились того, что делало их особенными, неповторимыми в одном лишь этом мире… Даже Эксилиум – мир, где они страдали от заточения, от ограниченности своих же возможностей, не лишил их истинной силы, дара, который так жестоко отнял у них новый, светлый Голомерус. Да и стал ли он светлым? Оттого, что листья деревьев и луна поменяли свой цвет, никому легче не стало. Всё вышло гораздо хуже: обречённые на провал, магические расы, как и бывшие тёмные маги, потерявшие свои силы после разрушения проклятья, теперь работали на него. И только на него. На короля Голомеруса. Заточение здесь стало для них не просто мукой, но отчуждением от окружающего мира, отвращением к жизни. Надежды на спасение больше не было, ведь никто не сможет убить бессмертного короля, который уже был в шаге от безграничного всемогущества.

      Тут Диана отвернулась, чуть прошлась вперёд.

      – Нил, я… Мне правда жаль, что так получилось, – неуверенно начала она. – Но даже если так получится, что нам придётся вернуться без Эмили…

      – Нет, – твёрдо бросил он и наконец посмотрел на сестру – долго, внимательно.

      За последние месяцы Диана почти совсем не изменилась: в кофейных глазах всё так же выражалась уверенность, неподдельная решительность, тонкие губы