Потомки Магеллана. Михаил Шторм

больше, – сказал Быков.

      – Да, с ним отплыло двести шестьдесят пять человек. Но не на одном корабле, Дима, а на пяти. На каждом было от тридцати до шестидесяти моряков.

      – И все это молодые, здоровые парни?

      – Понимаю, к чему ты клонишь, – кисло усмехнулся Маркес. – Нет, Дима, я набрал не только парней. Среди курсантов также семь девушек. Естественно, они будут жить отдельно.

      Внезапная догадка ошеломила Быкова.

      – Зачем ты их взял, Антонио? – спросил он. – Я девушек имею в виду.

      – Как зачем? – Маркес пожал плечами. – Этот год зачтется им как учебный, да еще с практикой. Кто бы отказался?

      – Ты не понял. Я спрашиваю, для чего тебе девушки на борту? Чтобы парни не засматривались только на твоих дочек, признайся.

      – И что, если так?

      – Ты подумал, что будет твориться на корабле, когда вся эта орава истоскуется по противоположному полу? Держу пари, без ссор и драк не обойтись. И хорошо, если этим ограничится.

      – Я обо всем позабочусь, – отчеканил Маркес. – Экипаж – моя забота. Хочешь возразить?

      Он мрачно уставился на Быкова. Его взгляд был предостерегающим.

      – Я просто предупреждаю, – буркнул Быков. – Подумай, к чему это может привести.

      – Я обо всем позабочусь, – повторил Маркес с нажимом. – И хватит об этом.

      – Один вопрос, Антонио. Всего один вопрос.

      – Не многовато ли будет?

      Быков пропустил реплику мимо ушей.

      – Курсанты – испанцы? – спросил он.

      – Не волнуйся, не такие горячие, – натянуто рассмеялся Маркес. – Я набрал команду в Одессе, и в мореходстве, и в училище. Во-первых, дешевле. Во-вторых, с ними проблем меньше. Для них уже сама возможность повидать мир – счастье. Не думаю, что кому-то захочется вылететь из экипажа за нарушение дисциплины.

      – Что ж, надеюсь, так оно и будет, – вздохнул Быков.

      На самом деле он не надеялся. Совсем.

      Глава 9. Проблемы

      Каюта была размером с кухню в стандартном многоэтажном доме без улучшенной планировки. Помещались там две двухъярусные койки, небольшой стол и два стула – все это было привинчено к полу, как в тюремной камере. Туалет (или гальюн, выражаясь морским языком) был тесен, как стенной шкаф (уже доверху забитый чужими вещами). Душ отсутствовал. Умываться предстояло из бака с краником, а для остальных надобностей служил металлический унитаз. К счастью, загашник был снабжен иллюминатором, иначе в жаркую погоду здесь можно было бы задохнуться.

      Выйдя из туалета, Быков обнаружил в каюте мужчину примерно своего возраста. У него было худое, нервное лицо и квадратные усы на пол-лица. Он представился механиком Маурицио Мальяни и, к удовольствию Быкова, оказался итальянцем. Скудное знание английского языка компенсировалось умением разговаривать по-русски. Он подсказал, что вещи можно хранить в рундуке под нижней койкой, убрав оттуда спасательные жилеты и круг.

      – Куда же я их дену? – озаботился Быков.

      – Да куда угодно, – был ответ. – В коридоре есть чулан под трапом.

      – А если шторм?

      – Если эта посудина