Артефакт. Алексей Николаевич Наст

подержанной тёте не звонит никто, только по работе.

      –– Спасибо, Нина Геннадьевна. Алло!

      –– Привет, Заяц!

      –– Это ты! – удивился Асадов. Это была Вика! – А почему на сотовый не позвонила?

      –– Проверь его, я устала звонить – абонент недоступен.

      Асадов скривился.

      –– Точно, я же его отключил на время защиты.

      –– Итак, защитился? Тебя можно поздравить?

      –– Поздравляй.

      –– У, лапа! Я знала… Здорово. Я без ума. Ты гений, Юрий Витальевич!

      –– Очень приятно это услышать именно от тебя.

      –– Что дальше?

      –– Допью шампанское – мы тут обмываем мою докторскую всем дружным коллективом, потом отправлюсь к себе на квартиру, кое-что соберу и, прямиком в деревню, в наш дом. Ты когда туда приедешь?

      –– Ты привёз мне подарки из разорённого войной Ирака?

      –– Обязательно. Ради тебя, я довершил его разорение! Золотой скарабей тебя устроит? Очень красивая вещица!

      –– Скарабеи – у египтян, а ты ездил копать ассирийцев.

      –– Боже мой, ты и в этом разбираешься! Ну, прости. Я, перед отъездом в Ирак, заказал в ювелирной мастерской золотого скарабея.

      –– Враг. Я думала, ты его нашёл на развалинах.

      –– Ты хотела, чтобы меня арестовали за контрабанду исторических раритетов? Все находки из Ниневии принадлежат, увы, Иракскому государству.

      –– А твоя табличка с «великим Канишкой»? Ты рассказывал, что многие находки вам разрешили привезти. Или ты её заказал в гончарной мастерской на Невском?

      Асадов чуть не ежедневно всю экспедицию общался с Викой по Скайпу, и она раньше всех была в курсе о его важных находках, в том числе и о табличке с Канишкой.

      –– Ха-ха-ха-ха-ха! – рассмеялся Юрий. – Слушай, ты практичная особа. Я вот не догадался о гончарной мастерской, нашёл настоящую табличку… Через полгода я верну реликвию в Мосул.

      –– Ладно, – решительно заявила Вика. – Хватит трепаться, меня наши девки ждут. Кстати, я что подумала… У меня перерыв после сессии, надо бы нам пожить вместе основательно.

      Сердце Асадова наполнилось ликованием – эта женщина его любит, и, с каждым новым его успехом, будет любить ещё больше. Да!

      –– Я и говорю, приезжай. Я всё в нашем доме приберу. Природа, лето на исходе, осень вот-вот. Ночи уже зябкие, по утрам туманы. Очей очарованье. Сплошная поэзия во всём. Что может быть лучше? Убедил тебя?

      –– Какой ты романтик! Я не одна приеду, с девчонками.

      –– А когда я был против?!

      –– Тогда пока, супер-историк!

      –– Пока, родная.

      Асадов прошёл к аппарату и опустил трубку радиотелефона на рычаг, огляделся, будто из приятного сна возвращаясь в неуютную, гомонящую реальность – коллеги, с пластиковыми стаканчиками в руках, улыбались и говорили о чём-то, совершенно далёком от его успеха, увидев, что он с пустыми руками, всунули ему мягкий белый стаканчик, налили шампанского.

      –-Ура! Ура! Пьём за Юрия Витальевича!

      Выпили. Впихнули Юрию в рот