Агата. Елена Хейфец

извольте волноваться. Они с самого утра на санках катаются. На Смирновой горе, тут рядом, на соседней улице.

      – Да знаю я, где это. Господи, взрослые уже девицы, а все какие-то детские игры!

      – Так ведь дети и есть… – ухмыльнулся Трифон.

      Тереза прибежала румяная, улыбающаяся.

      – Агата где? – спросила Анна.

      – Она захотела еще покататься.

      – С утра на улице, сколько можно?! Я думала, вы уже дома давно. А кто будет матери помогать?

      – Не бранитесь, маменька! – Тереза, улыбаясь, прислонила голову к плечу Анны, прижалась к ней. – Там так весело! Так весело! Людей страсть сколько, не счесть! Кто на салазках катается, кто на фанерке, а кто и просто на корточках. Гору так накатали, что подниматься трудно – слишком уж скользко. Там и взрослые катаются. Сначала приходят вроде бы с детьми, а потом и сами с горы едут. Весело очень, маменька! В следующий раз мы непременно и вас с собой возьмем!

      – Так, слушай меня внимательно! У нас остановился очень важный гость. Очень! Таких еще не было. Его сиятельство граф Александр Николаевич Гурьев с дамой.

      – Гра-а-а-аф? Ого! А какой он из себя? – застыла в удивлении Тереза.

      – Граф как граф! Обыкновенный человек, только очень богатый. Заплатил в три раза больше, чем следовало. Нужно постараться, чтобы ему у нас понравилось. Поняла? Горничную Нюру я отпустила до четверга – у нее мать заболела. Мне понадобится твоя помощь. Приведи себя в порядок! Что у тебя с волосами? Платье клетчатое надень с белым воротничком, да поживей! Отнесешь гостям шампанское и фрукты, финики в сахаре и миндаль в пудре. Новые постояльцы расположились наверху, в апартаментах. Дуня поднос соберет. Только быстро! И бокалы для шампанского не забудь!

      Тереза умчалась к себе и скоро уже стояла перед матерью. Светлые волосы были собраны в узел и перевязаны красной атласной лентой; платье удивительно шло девушке. У Анны был отменный вкус. Дочерей она растила в строгости и не очень-то их баловала, но когда они подросли, старалась одевать их хорошо и по моде.

      Тереза взяла поднос и, сдерживая волнение, постучала в дверь к новым постояльцам.

      Вечером, когда Агата вернулась домой, сестры долго шушукались.

      – Ну что же ты медлишь, ничего не рассказываешь? – торопила Агата сестру. – Я уже знаю, что у нас остановился граф с дамой. Сроду графов не видала. Интересно, каков он? На улице карета стоит прямо царская, с гербами, и две лошади, как с картинки.

      – О-о-о! Ты не представляешь, какой он красавец! Такой, прямо не знаю какой! И одеколон у него совершенно невероятный! Граф ушел, а в столовой все еще пахло. Аромат такой… Так летом в поле полынь на солнце пахнет. И табак у него особенный. А у дамы, у Луизы этой, все пальцы в перстнях и шляпа чудная… я таких никогда не видала. Красивая, конечно. И тоже приятно пахнет. Ванилью, сладко так…

      – Ты про графа рассказывай!

      – Шуба у него необыкновенная. В руках трость, костюм по фигуре, цилиндр. Улыбка очень волнующая. Волосы гладко назад зачесаны.

      – А глаза какие?

      – Я