Из жизни кукол. Эрик Аксл Сунд

у полиции нет примет взрослых мужчин-актеров, примет, которые можно было бы пустить в дело.

      Кевин тяжело сглотнул. Ненависть, отвращение и страх питает одна и та же кишечная флора. У Кевина скрутило живот.

      Что пережили эти девочки? Как их туда занесло?

      Как все началось? И где они сейчас?

      Кевин знал, что у распространителя роликов несколько имен.

      Повелитель кукол. Puppet Master, или Master of Puppets.

      А выходя на связь с несовершеннолетними, этот человек называет себя Петер.

      По-настоящему хороший отец не перестанет поднимать свое дитя к небу

      “Ведьмин котел”

      Ее зовут Мерси, и она сидит чуть позади Новы. Перед каждой сессией Мерси сдвигала стул на метр назад и как будто оказывалась вне общего круга.

      Нова считала, что Мерси даже не задумывается об этом. Может, так она чувствовала себя в большей безопасности – лучше обзор, больше контроля. Или просто не хочет чувствовать себя частью компании.

      Нова знала о Мерси почти все и все же плохо представляла, кто Мерси в глубине души. Мерси ее ровесница, но выглядит лет на десять старше. Она круче. Жестче. У Мерси нет ран – одни шрамы.

      Есть страны, в которых Мерси значит цветок.

      Она родилась в 1996 году в поселке возле города Кано, на севере Нигерии.

      Не окажись ее отец гомиком, жизнь сложилась бы совершенно иначе.

      Мерси не пришлось бы бежать в Швецию, и ничто из того, что произошло с ней по пути, не случилось бы. Она не попала бы в лагерь беженцев на севере Емтланда, не попала бы в Стокгольм.

      И не познакомилась бы с Новой.

      Не сидела бы сейчас в этой комнате, не говорила бы низким голосом, заставляюшим всех прислушиваться к ее словам.

      Мерси странно говорила по-шведски. В словах не ошибалась, но интонация была неверной. Мерси как будто фальшиво пела, но эта песня ни в малейшей степени не была неприятной; неверные тоны словно рождались где-то глубоко внутри, они звучали печально и в то же время красиво.

      Всю сессию Мерси просидела молча, но теперь повернулась к маленькой светлой Люсии и заговорила.

      – Ты – птенец. – Глаза Мерси поглощали всякого, кто в них заглядывал, без следа, но сами оставались непроницаемыми. – Ты еще не выучилась летать. Просто раз за разом выпрыгиваешь из гнезда, надеясь на лучшее. Но каждый раз падаешь на землю и больно ударяешься. А ты попробуй подняться в воздух. Пусть ветер унесет тебя вверх.

      Только Мерси могла говорить такие вещи, чтобы никто не засмеялся. Заведи подобные речи Нова, остальных девочек бы уже в бараний рог гнуло от смеха. А Мерси все слушают в полной тишине.

      Луве пошевелился, закинул ногу на ногу.

      – А ты, Мерси… Когда научилась летать?

      – Я не знаю, училась ли я этому. Мне кажется, что меня как будто кто-то несет. Держит за бока холодными руками… Уверенной хваткой. Вот…

      Мерси задрала кофту и указала на оголившиеся ребра.

      Все увидели шрам, похожий на розоватую колючую проволоку; он начинался под одной грудью, тянулся наискось через живот и уходил