Вторая Нина. Лидия Чарская

лет двадцать пять, не больше.

      Догоравшие уголья костра вдруг осветили своим прощальным светом пещеру и потухли. И разом все погрузилось в сплошной, непробудный мрак. Только извне, сквозь трещины в каменных стенах пещеры, проникали сюда огненные зигзаги молний, на миг освещая убежище троих горцев, скрывавшихся здесь от грозы.

      – Пора спать, – с легким зевком произнес красивый горец с гордой осанкой, – на заре надо двигаться дальше. Наши ждут у истоков Арагвы… Опаздывать нельзя… Алла верды[9]…

      Сбросив со своих плеч суконную чоху, он разостлал ее на полу пещеры и, повернувшись лицом к востоку, стал шептать слова вечернего намаза[10]. Его товарищи последовали примеру аги.

      И вдруг страшный, пронзительный крик прорезал тишину ночи.

      – По-мо-ги-те!.. Спасите! – простонал неподалеку от пещеры молящий, испуганный толос.

      – Ты слышишь, ага? Я не ошибся! Это не джинн бездны завлекает путника. Там кричит человек! – вскричал Магома, разом вскакивая на ноги и содрогаясь от охватившей его жажды наживы. – Может быть, богатый человек. Может быть, армянский купец из Тифлиса или Гори…

      – Молчи, Магома! Или ты не знаешь, что несчастье человека, нуждающегося в помощи, не должно вызывать дурные мысли о грабеже? Или ты, как завзятый барантач[11], как простой душман[12], думаешь только о наживе?.. Стыдись, Магома, высказывать то, чем черный дух смущает твою душу… Надо спешить на помощь, надо спасти человека…

      И, схватив тлеющую головню из костра при помощи двух кинжалов, ara-Керим, так звали красивого горца, в одну минуту раздул ее и, освещая себе путь разгоревшейся головней, в сопровождении своих товарищей выбежал из пещеры.

      Гром утихал. Гроза замирала. Все реже и реже золотые змеи прорезывали почерневший полог неба. Дождь перестал, и только быстрые ручьи шумными потоками устремлялись вниз…

      – Эй! Ради Аллаха! Откликнись, где ты! – громко разнесся по горам могучий крик Керима.

      Он замер на миг, с высоко поднятой головней, ожидая ответа. Его друзья в молчании остановились рядом.

      Сначала все было тихо. Только отдаленные раскаты грома, неизбежные спутники грозы, медленно затихали, отдаваясь замирающим эхом в сердце каменных утесов. Но вот тихий стон послышался поблизости:

      – Помогите! Я умираю!..

      – Это не наш! Это урус[13] просит о помощи! Брось его погибать, как собаку! – возбужденно заговорил Ахмет, приближаясь в темноте к красавцу Кериму.

      Тот только плечами повел от нетерпения.

      – И урусы, и мусульмане – все люди равны перед лицом Аллаха! – раздался во мгле его гортанный голос.

      И он бросился с поднятой головней к тому месту, откуда слышался стон.

      Кто-то висел на откосе, уцепившись за куст и удерживаясь из последних сил.

      – Кто ты? – крикнул Керим по-лезгински.

      Ответа не было. Только стон повторился еще раз, но уже более глухо.

      – Кто ты, назовись,

9

Алла́ верды́ – спаси Бог.

10

Нама́з – мусульманская молитва.

11

Барантач – грабитель.

12

Душма́н – разбойник.

13

Урусами горцы называют русских, грузин и вообще всех христиан.