В феврале 42-го или в апреле 61-го. Леонид Жуган

воронок и тормозит точно на том же месте, где стояли фрицы. Из него ловко вываливают вооруженные оперативники и молча штурмуют откос. А вверху навстречу Ивану из кустов… свистит Борисов! Живой! Но растерянный в ноль. Ничего парень не понимает, а Ивану некогда объяснять: он уже слышал шум мотора на дороге, потом остановку машины, потом осторожный разбег ног. Иван только скомандовал ему: «Засада! За мной! Уходим!» Василий уже рядом с Иваном – и КГБ тут как тут. Серьёзные ребята кричат Ивану и Василию: «Стоять! Руки вверх!» Предупредительный выстрел из «Тульского Токарева» в воздух… а никого нет! На месте солдат лежит идеальный круг снега. Иван с товарищем на фронте уже, а КГБ с носом, то есть с сугробом снега со следами ушедших из их ловушки.

      Допрашивали всю деревню, а никто ничего не видел-не знает. Даже Клавка. Сопровождавший Ивана Фёдор тоже ничего не знает. Мол, случайно встретился в леску с солдатом, а сосед – так он ещё тот великий забулдыга и юморист, вечно, что-то придумывает, дурачок. Короче, к врачам народ всякий потом попал – и гражданский, и военный. Что делать, помешались люди от радости за Гагарина. Но с подпиской о неразглашении всех отпустили с миром, как и врачей, объяснив, что это дела секретных служб. А само дело «солдата с фронта» закрыли и засекретили. Лишь соседа Игоря совсем никакого забрали приехавшие ребята из КГБ, показательно, как смутьяна. Но к подписке о неразглашении ему всё же впаяли довесок на пятнадцать суток работ на благо Сухиничей.

      Но наперекор своим мозгам, хоть их дурили все и вместе с ним, Иван всё-таки успел написать тайное письмо на родину. Доверился он Вовке, когда рассматривал его учебники. Тогда и написал быстро строчек пять и адрес жены. Иван отдал ему письмо, и ещё свои часы подарил на память о космическом дне. Но взял с Вовки честное слово Мальчиша-Кибальчиша, что он про письмо никому не скажет, и что обязательно отправит письмо. Конверт у родителей пусть попросит, будто бы в «Весёлые картинки» написать надумал. И найденный детский журнал ему отдал, типа для адреса редакции. «А я ещё вернусь сюда, – пообещал Иван, – и мы ещё вместе полетим на космическом корабле. Ведь я, Вов, современный волшебник: я секретный учёный по изучению времени. И это письмо написано для космического эксперимента тоже. Взрослым, к сожалению, доверять государственные секреты бывает бесполезно, и у учёных иногда только на таких Мальчишей-Кибальчишей, как ты, вся надежда. Обещаешь отослать? И про меня не болтай никому. Про это я уже предупредил взрослых». В письме, Иван пацану его прочёл, коротко примерно так написано было: «Дорогая Мария, обязательно после войны приезжай в село Охотное под городом Сухиничи, это у города Калуга. Это сейчас секрет, рассказывать нельзя, почему надо тебе приехать. Только вот это написать разрешено. Целую всех. Иван».

      А письмо не дошло, потому что пацан радостно надписал на конверте печатными, прописными буквами «ОТ ВОЛШЕБНИКА». А его вскрыл сынок почтальонши,