Особенная. Лидия Чарская

в семь часов какао кушают, а после того на утреннюю прогулку едут. А вернутся – гимнастикой занимаются… Да они, поди, уж и вернулись, должно быть. Иван на дворе ихние машины сейчас чистит.

      – Ну, так я пройду к сестре. Как вы думаете, Феша, сейчас можно? – осведомилась Лика.

      – Можно, можно, потому как они гимнастикой в этот час занимаются, – поспешила успокоить ее девушка.

      Но Лика не дослушала ответ своей разговорчивой служанки; через минуту она уже стояла перед дверью комнаты сестры.

      – Войдите, – в ответ на ее стук раздался из-за двери уже знакомый ей резкий голос Ирины.

      Лика вошла. Рен стояла посреди комнаты с гирями в обеих руках, поднятых над головой.

      Ее комната сильно отличалась от розового будуара Лики. Это было помещение о двух окнах с большим столом, заваленным книгами и брошюрами, преимущественно спортивного содержания и на английском языке, с жесткой мебелью, с простой постелью в одном углу и платяным шкафом в другом. Ни драпировок, ни мягких диванов и кресел, ни изящных украшений не было в этой комнате, выдержанной в строгом стиле и напоминавшей суровую келью монахини.

      – Я не помешаю тебе? – спросила Лика, не без смущения взглянув в лицо сестры.

      – Ничуть. Садись, пожалуйста. У меня полчаса времени, – бегло взглянув сначала на циферблат висевших на стене часов, потом на Лику, ответила Ирина. – Очень рада тебя видеть, – добавила она, не обнаруживая, однако, при этом ни малейшей радости.

      Лика села в жесткое кресло у стола и посмотрела на сестру. На Рен была та же короткая клетчатая юбка, что и вчера, но вчерашнюю блузку заменила другая, в виде матроски, выпущенной поверх пояса, очень широкая и удобная для гимнастики.

      – Ты ежедневно делаешь гимнастику, Рен, каждое утро? – спросила Лика, чтобы как-нибудь прервать наступившее молчание.

      – Каждый день, разумеется.

      – И тебе это не скучно?

      – Я не признаю этого слова, – серьезно и строго, наставительным тоном произнесла Ирина, – оно раз и навсегда изгнано из моего обихода, понимаешь? Скучать может разве только одна праздность. Когда же день заполнен, то нет ни времени, ни возможности скучать.

      – Значит, ты вполне довольна своей жизнью, Рен? – помолчав немного, снова спросила сестру Лика.

      – Я изменила бы весь ее строй, если бы она мне не пришлась по вкусу. Ведь от самого человека зависит возможность создать себе полезное и нужное существование, а для того чтобы достичь такового, необходимо прежде всего приобрести…

      – Независимость от мнения других, – живо подсказала Лика, – не правда ли? Ты это хотела сказать?

      – О, нет! Далеко не так громко! – усмехнулась Ирина. – Мы еще не дошли до этого. Надо приобрести метод, Лика. Понимаешь, метод! – и Рен приподняла свои белесоватые брови в знак важности произнесенного ею слова.

      – Метод? – удивленно переспросила Лика.

      – Ну да, то, что англичане так высоко ставят, и за что я так высоко ценю англичан. Именно метод – чтобы заполнять свой день важным