Особенная. Лидия Чарская

позволила тебя встретить. Он только цветы прислал… Там, в карете.

      – Ах, мамочка! – и Лика покраснела от удовольствия и смущения.

      Румянец удивительно шел к ее милому личику. Марии Александровне казалось, что она грезит во сне, видя свою дочь такой прелестной. Она так боялась, так страшно боялась этой встречи…

      Оставив дочь десятилетней девочкой, она имела о ней весьма смутное представление и никак не ожидала найти в ней такое доброе, отзывчивое сердце и такую любовь к себе. А все оказалось совсем иначе… Нет, положительно Лика прелестна!.. И Карская с нескрываемым восхищением следила за тем, как молодая девушка позвала носильщика, вручила ему квитанцию от багажа, дала свой адрес и, приказав доставить вещи как можно скорее, снова обернулась к матери с той же счастливой улыбкой.

      – Откуда у тебя такие навыки, крошка? – изумленно обратилась к ней Мария Александровна.

      – О, это метод тети Зины! – засмеялась Лика. – Ведь моя тетя Зина не терпит беспомощности и разгильдяйства!

      – Но неужели ты ехала одна, Лика?

      – От Вены одна. Эта австриячка, Готтенбург, довезла меня до своего города, а там мы расстались. Но что вы так беспокоитесь, мамочка? Ведь я не маленькая! – с истинно детской гордостью заключила Лика.

      – Ты – прелесть! – улыбнулась Мария Александровна, с трудом удерживаясь от желания расцеловать это чудесное личико. – Однако едем, малютка, пора!

      Они вышли на вокзальную площадь. Кровный рысак, запряженный в маленькую каретку-купе, ждал их у крыльца.

      С легкостью птички Лика впорхнула в экипаж и тихо ахнула: великолепный букет белых роз посылал ей свой душистый привет из угла кареты.

      – Ах, какая роскошь! – прошептала девушка, погружая в цветы свое заалевшее личико.

      Но не один этот букет – все радовало и волновало ее сегодня: и серые петербургские улицы, и частые пешеходы, и встречные экипажи, и сами здания, так мало похожие на те венцы человеческого творчества, которые приходилось встречать Лике в Европе. Ведь все это было свое, русское, родное! Это была родина. Русь… Русь – с ее колокольными звонами, с ее снежными сугробами, с ее троечными бубенцами, с ее радушием, мягкостью и весельем… Русь – родная, святая, дивная Русь!

      Глаза Лики увлажнились. Она опустила окно каретки и с наслаждением вдыхала свежесть августовского утра. И ее глаза блестели, губы улыбались. Она – дома. Она у себя дома! В своей белой, родной, студеной стране, которую, несмотря на долгие восемь лет разлуки, помнила так хорошо!..

      – Какое счастье! Какое счастье, мамочка! – горячо вырвалось из груди молодой девушки…

      Глава III

      Мария Александровна Зарюнина, или Мими, как ее называли в свете, рано осиротела и вскоре после смерти отца вышла замуж за его товарища и друга – пожилого, занимавшего видный пост генерала Горного. Это был рьяный, суровый и исполнительный служака – из доброго старого времени. Он женился на дочери своего товарища, хорошенькой Мими, из жалости к одинокой сиротке-девушке, знакомой ему с самого раннего детства