Самое счастливое утро. Николай Устюжанин

мелочи, вроде буфета, где на перемене я покупал стандартный набор: коржик и кофе, с удивлением наблюдая, как одноклассник Гриша Кульян накладывает себе в тарелку сразу несколько парных сарделек, огромную порцию картошки, берет стакан сметаны, – мне за день столько не съесть! Может, поэтому он был почти в два раза толще меня…

      Зато я знал толк в мороженом! Мы покупали его в киоске в пяти шагах от автобусной остановки: молочное за 10 копеек, – в бумажных стаканчиках с деревянной палочкой, которую выдавали отдельно; пломбир в вафельных хрустящих корзиночках за 22 копейки; самый вкусный шоколадный с орехами за 28 копеек. Нарядный автомат с газированной водой стоял рядом: без сиропа она стоила 1 копейку, но пили ее редко, а вот с сиропом нравилась всем – 3 копейки бросали в щель, не раздумывая. Почему-то сейчас и мороженое, и газировка не так вкусны, как прежде…

      Детство было веселым и немного сумасшедшим: чем, например, объяснить менявшуюся каждый сезон моду на развлечения. Сначала все сходили с ума от попрыгунчиков: разноцветных мячиков на резинке, – на переменах мы обстучали ими все стены и даже потолки. На смену попрыгунчикам пришли маленькие пластмассовые киноаппараты с закольцованной пленкой и с коротким смешным мультфильмом на ней, – производили игрушку, кажется, в ГДР. Надо было направлять аппарат на свет, чтобы увидеть «мультик», – мы ходили, как полуслепые и стрекотали, как кузнечики в жаркой степи. Потом предметом зависти стала жевательная резинка – ее привезли из настоящей заграницы. Особенно ценились разноцветные шарики под названием «Турбо».

      После уроков можно было отдохнуть: сходить на горную речку и ловить крабов, переворачивая тяжелые камни, под которыми они прятались; доставать из черноморской глубины рапанов и тех же крабов, но уже других, потемнее и покрупнее; сидеть с удочкой и поплавком в речных поймах или на пляжном причале. Хотя речная рыбалка не шла ни в какое сравнение с морской…

      К ней мы с отцом готовились заранее. Приводили в порядок самодельные бамбуковые удочки с катушками, запасались грузилами и ставками – наборами крючков с красными и малиновыми перышками. Вставали в 5 утра, когда еще было темно, и спешили на лодочную станцию пляжа «Горный Воздух» – занять очередь. Лучшие лодки доставались самым нетерпеливым.

      Солнце еще не взошло, а мы уже отчалили от берега. Мерно поскрипывали уключины, раздавался бурлящий звук разрезаемой веслами воды. Зеленые горы на берегу уменьшились, безлюдный пляж исчез. Весла в руках папы взмахивали привычно, точными, уверенными движениями. Отец табанил, лодка по инерции скользила по спокойной водной глади. Он зачерпывал ладонью воду с правого борта лодки и освежал лицо. Утреннее морское сияние ровного серого стекла постепенно разгоралось и начинало блестеть новыми красками: изумрудно-зеленой глубиной; искрящейся всеми цветами радуги поверхностью и раздвигающимся горизонтом вслед за увеличивающейся короной солнечных лучей. Еще мгновение – и вспыхнувший небосвод осветил все