Прикосновение к любви. Leon Rain

Ещё двадцать минут тряски по ухабистой дороге, и водитель объявил:

      – «Заводская». Следующая остановка: «Старый сад».

      Максим сошёл с автобуса, выдернул свой чемодан и пошёл налево, как ему было сказано. От площадки отъезжал старенький потрёпанный автобус КАвЗ с табличкой: «Санаторий Солнечный». Максим побежал, что было силы ему вдогонку, догнал и забарабанил по заднему стеклу. Автобус остановился, дверь открылась, и Максим быстро заскочил в автобус.

      – Мне в «Солнечный».

      – А, ну садись. Повезло тебе, парень, последний рейс.

      Максим прошёл чуть вперёд и уселся на свободное место. Чемодан разместился в проходе. Это последнее место словно ждало его. Есть же везение в жизни.

      Максим потихоньку осматривал попутчиков. Ну и контингент, одни бабки да старые хрычи. Что он будет делать в санатории, умрёт со скуки, наверное. Ладно, всего восемнадцать дней. Он как-нибудь выдержит, но больше никаких санаториев для старичья, уж лучше ездить на турбазу «Не-жинка» в двух десятках километров от Оренбурга. Вот в «Нежинке», которую многие ошибочно называли «Неженкой», было настоящее раздолье, особенно если попадёшь в старые деревянные корпуса. Пусть все удобства не в комнате и до туалета и общего душа нужно идти вдоль асфальтированных аллей, зато никто тебя не может запереть после одиннадцати, как в новом кирпичном корпусе. Как будто после одиннадцати человек только и должен что ложиться спать. Нет, после одиннадцати и начиналось самое интересное. Молодёжь с гитарами выходила на берег Урала, к лодочной станции, и начинались песни. Вот это жизнь! Даже из нового корпуса приходили. Бедолаги, им приходилось вылезать через балконы первого этажа. А утром можно было сходить на бережок, потаскать на удочку пескариков, а потом засолить, и они с отцом удовольствием разгрызали их через несколько дней под пиво. Пиво, конечно же, пил отец, но Максиму всегда перепадало втянуть немножко горьковатой пены, и поэтому считалось, что пиво они пили вдвоём.

      Максим вздохнул, наверняка в этом санатории ничего такого и в помине нет. Ну кто из этого старичья будет петь песни Высоцкого под гитару? А кто-нибудь знает группу «Машина Времени» и знаменитую песню про поворот? Максим невольно стал мурлыкать про себя про ревущий мотор и неизвестность. А здесь… Всё уже известно наперёд. Скука-скукотища, и никаких надежд. Будут, поди, на танцплощадке крутить какой-нибудь «Белый вальс» или Лещенко с Кобзоном. «Бони М» и «АББА» от них не дождёшься.

      Солнечный день угасал, и Макс подумал, что ему действительно повезло сегодня. Где бы он ночевал? Автобус провёл в пути, подвывая мотором на подъёмах, минут сорок. За это время все пассажиры не по одному разу подпрыгнули, когда он плюхался в ямы на дороге. Группа людей, высыпавших из автобуса, сладко потягивалась, а после моментально подхватила чемоданы и засеменила к административному корпусу на оформление. Уже темнело, поэтому Максим не мог разглядеть как следует территорию. У административного растянулась очередь, получившие ключи расходились, сверяясь по указателям.