Прикосновение к любви. Leon Rain

он рассмотрел их одну за одной, медленно, до самых подробностей женского строения. Благо, они и не думали от Макса ничего скрывать, совсем ничего. Немой смотрел на Максима, поняв его нерешительность, протянул руку, забрал колоду, перетянул её резинкой и уже начал убирать в карман. Максим словно вышел из оцепенения. Ещё мгновение, и красотки расстанутся с ним навсегда. Сомнения отброшены, Максим вытащил из кармана трёшку. Немой всучил ему колоду и сдачу – два железных рубля. Теперь Максу было чем заниматься, он должен вернуться на свою полку и потихоньку рассмотреть добычу.

      Макс уединился наверху и стал листать колоду. Боже, какие красавицы! Неужели они вот так вот запросто, согласились позировать без одежды? Или их сфотографировали тайком? Не похоже, так непринуждённо, не скрываясь, они смотрели на него с фотографий. Максим даже не представлял, как он мог бы сам раздеться вот так вот догола и дать себя сфотографировать, чтобы потом кто-то в поездах рассматривал его наготу. Нет, решиться на такое он явно был не в состоянии. Блондинки шли вперемешку с брюнетками, молоденькие и чуть постарше, от каждой у Максима захватывало дух, он обнял бы любую, до того они были хороши. Внезапно Максим почувствовал чужое дыхание за спиной. Он обернулся. Позади него, встав одной ногой на нижнюю полку, где сидел Иваныч, возвышался Николай.

      – Та-ак, что это у нас тут? Что ж ты, пионер, нехорошо. Ну, чего ты переполошился, давай, показывай, что там у тебя?

      Максим нехотя протянул Николаю колоду. Тот спрыгнул и сел рядом с Иванычем.

      – Поглянь-ка, Иваныч, что тут пионер рассматривает.

      – Дык он же комсомолец, ядрёна корень, он мне сам сказал.

      – Ну комсомольцем он был до тех пор, пока его комсомольская организация не знала, чем Максим в поезде занимается. А теперь, он из комсомола опять в пионерию вернётся. Поглянь-ка, Иваныч.

      – Да я, сынок, без очков-то и не вижу. Погодь, глаза обую. От же ж вертихвостки. От же ж оторвы, это где ж их так угораздило голышом фотографироваться! Ох, не мои то дочки, уж я бы ремнём-то задницы их разрисовал бы. Ишь, титьки развесили, бесстыдство одно.

      – Зато какие красотки! Где ты таких взял, а?

      – У немого купил.

      – Я заберу у тебя их. А то нарвёшься на кого, и вправду из комсомола турнут.

      – Чего это ты у меня заберёшь? Иди и купи себе. Что, у тебя рубля нет?

      – А ты борзый, а, пацан?

      – Борзый-не борзый, а твоего не трогал. Попросил посмотреть, я тебе дал. Посмотрел – верни.

      Неожиданно Люба пришла Максиму на помощь.

      – Да ладно тебе, Николай. Поди сам мальчишкой был. Ему же хочется знать, как женщины устроены. Правда, Максим?

      Максим смутился, он был готов ругаться с Николаем, но отвечать на такой интимный вопрос Любе…

      – Отдай, Коля, давай мы с тобой лучше до вагона-ресторана прогуляемся, может, у них вино есть какое.

      Николай с явным сожалением протянул Максиму колоду и вышел вслед за Любой. Максим сунул карты во внутренний карман, туда,