Диссидент. Данила Таран

ходили с черными пакетами и просто в наглую выносили кучу книг. Контркультуру я только начинал читать и поэтому еще чувствовал отвращение к себе, я не мог справиться с чувством, плевка в людей, которые рады нам. Чтобы поддерживать статус прилежных клиентов, я мотался в другой город, чувствуя прогрызенную совесть и привозил оттуда старые, поддержанные книги, приходя с полными пакетами и возвращаясь с набитыми доверху обратно.

      В одной из библиотек работала одна особа. Очень милая, немного в весе, но весьма умная и одновременно красиво наивная, излучающая домашнее спокойствие. Однажды, когда я в очередной раз положил стопку книг, предварительно вычистив внутренности от волос и грязи, чтобы ей не пришлось заниматься этим, тихо промолвив, что это от чистого сердца. Мы обменялись душевными фразами, и я полетел между полками, в поиске жертв. Через час я вернулся к стойке, выложил книги, что я всегда брал для вида, для дальнейшего скидывания в «черную дыру», где лежат другие, считавшиеся уже моими. Она мне их оформила, перед тем, как спровадила девицу, желающую получить взамен принесенных книг стиральный порошок и с чистым, благоухающем девственностью лицом, смотря мне прямо в глаза, волшебным образом достала дюжину книг из-под стойки и разрешила выбрать что-нибудь, меня заинтересовавшее. Там были стоящие книги, но целенаправленно не взял бы их никогда. Сам факт ее доброты, терзал ближайшее время… В тот вечер, среди книжек, что я взял для вида, выловил стикер со словами, что я очень красив. Я кусал руку, что меня гладила, среди обтекаемого мирка библиотек, грязно затоптанного нашими ногами.

      Фиаско произошло тогда, когда его и не ожидаешь. Идти на дело одному – значит заведомо проиграть, что и стало фатальной ошибкой.

      Интересующий меня стеллаж, был открыт взору какого-то работника женского пола. Очкастая рухлядь сидела за компьютерным столом набирая непонятный мне текст, скорее всего, заносила данные по потерям, не иначе. Оплошность связана со временем, я провозился слишком долго, если не брать в расчёт главную дилемму приобретенного чувства безнаказанности. Судьба мне прямо говорила, что сегодня брать не вариант, заметят!

      Я маячил минут 40, почти прямо перед ее глазами. Тогда я не намерен был уходить с пустыми руками, на протяжении года, все сеансы были успешны, и доживающая деньки старуха не изменит мои планы. В конце стеллажей стоял стул, у окна, чтобы читатель мог присесть и ознакомиться с выбором. По привычке, я клал туда пакет с сумкой, которые были заранее открыты, для быстроты и маневренности. У меня было три разные сумки, подвергаемые испытаниям на вместимость, тишину закрытия молнии, наполняя книгами, сравнивал, какая их них выглядит менее подозрительной. Звук зиппера был важнее всего, он должен быть тихим и в некотором роде латентным. В конце концов, выбрав лучшего кандидата с соответствующими навыками, я сделал его своим помощником. Одна из сумок съехала на пенсию, подарив меня раздвоенной молнией, а вторая проиграла по всем фронтам. Зачёркнутая анархия, облезла