Кошмарный день святого Валентина. Леандро Алмейда да Луш

оторопел. Глаза его с недоверием уставились на Романо, а рот приоткрылся, хотя словесный поток перестал из него извергаться. Неожиданно он уронил голову, закрыл лицо руками, до сих пор скованными наручниками, и разрыдался в три ручья.

      – Моя Бела убита? – заголосил он еще громче. – Как такое могло случиться? Ведь я чувствовал, что она попала в беду. Ах, Бела моя, Бела! Почему меня не было рядом, когда черный ангел прилетел за тобой?

      – Перестань притворяться! Говори, куда спрятал тело! – напирал Романо.

      Дуарти ошалело взглянул на него, и испустил такой горестный плач, что сам Жильберту выглянул в зал из дверей своего кабинета.

      – Ты хочешь сказать, что не убивал Изабелу? – ловко изображая участие, осведомилась Карвалью.

      – Вы с ума сошли! Бела – любовь всей моей жизни. Как я теперь без нее? Я не выдержу! Я с собой что-нибудь сделаю!

      – Тогда зачем ты бежал от полиции? – спросил Лула.

      – А что еще делать, когда на тебя ни с того ни с сего бросается «гамбе» с пистолетом на ляжке? Молиться? Надеяться, что все обойдется? Да еще эта дурная комендантша верещит, как сирена. Пацаны ее жутко боятся. Она к девушкам не пускает. Цербер, каких свет не видывал.

      – Где ты был одиннадцатого февраля с десяти вечера до семи утра? – перешел к делу Лула.

      – В развлекательном центре на углу Независимости и Тирадентиса. Там ночной клуб. Дискотека, – утирая слезы и успокаиваясь, заговорил Дуарти. – Я как раз вечером с Белой поссорился. Решил развеять тоску, но так напился, что свалился под стол и проспал до утра.