Обратный отсчёт. Константин Юрьевич Бояндин

не дома. Незнакомая комната. И похожа она, если уж начистоту, на больничную палату.

      Плетнёв уселся в постели и протёр глаза. Хм… На нём, простите за подробности, не его нижнее бельё. Другое. И кто, простите, раздевал и всё такое? Ни единого воспоминания.

      – Где я? – услышал он свой голос. И почти сразу же щелчок, на дальней стороне стены по левую руку возник из ниоткуда дверной косяк, и отворилась дверь. И внутрь вошёл… Травматург. Всё тот же, седовласый, улыбчивый, с ехидным прищуром. Но на этот раз не в нелепом плаще странного покроя, а в совершенно повседневной одежде, на нём были джинсы, спортивные туфли, рубашка и свитер.

      – Мы в убежище, – пояснил он просто. – Ты проспал четырнадцать часов. В том углу есть дверь, увидишь, когда подойдёшь. Приводи себя в порядок и через пятнадцать минут выходи. Надень вот это, – протянул Плетнёву предмет, напоминающий наручные часы на стальном браслете. – Налево, прямо по коридору до двери с надписью «Столовая». Запомнил?

      Плетнёв послушно всё повторил.

      – Там всё расскажем. – Травматург кивнул, и удалился. Щелчок – и дверь закрылась, и тотчас дверной косяк и самый вид двери растаяли и пропадали. Вот это да!

                                                     * * *

      – Знаешь, Сергеич, я вот первый раз обрадовался, что московские у нас это дело забрали. – Панкратов приехал не один, а с Варварой. И обе «секретные жены» сейчас общались между собой в другой комнате. – Такой пистон всем вставили.

      Уж да. Такого разноса кабинеты службы не видели уже давно. Когда стало в общих чертах ясно, куда движется Пришвин, неожиданно последовал приказ: данные «Аргуса» передавать туда-то и туда-то, а новосибирская команда будет подстраховывать. Вот и подстраховали: Пришвина нет, Плетнёва нет, Груздеву видели поблизости от тех мест, где впоследствии появлялся Пришвин с «заложником», но и её след простыл. А самое главное, что ничего особенного нет по тем адресам, написанным на листке бумаги в том злополучном баре «Солярис». Живут там самые обычные люди, всегда на виду, ничего секретного или хотя бы минимально подозрительного.

      Пока что единственная зацепка – Галина Петренко, девушка Плетнёва. Но и её пока что нет, она уехала на конференцию в Прагу. Скоро будет. И что толку? Куда могли деться два человека из запертой комнаты? Двое спецназовцев не смогли даже припомнить, что с ними случилось. Всё, что нашли, это отпечатки пальцев Плетнёва. И всё.

      Ах да, надпись губной помадой на столбе близ входа в подъезд, возле которого видели Плетнёва с неопознанным пожилым человеком. И не где-нибудь, а в Красино, которое никаким боком не по дороге в Засолье. Надпись сообщала адрес морга в Засолье, плюс ещё два слова: «третья ячейка». Если речь о холодильнике морга, так внутри указанной ячейки лежало тело неопознанного, выловленного в реке накануне. И что такого важного в этом теле?

      – Личность этого, из третьей ячейки, установили? – поинтересовался Колосов.

      – Бомж. Приятели его опознали. В миру –