Ноги из глины. Терри Пратчетт

Спросите меня, давайте. Я отвечу. Мне не сложно.

      Ваймс вздохнул про себя. У него был блокнот для записей. И это было очень удобно. А потом Сибилла, его благословенная женушка, подарила ему этого беса-органайзера с пятнадцатью функциями – хотя, насколько Ваймс успел убедиться, как минимум десять из них сводились к тому, что бес извинялся за сбои в работе остальных пяти.

      – Сделай лучше заметку, – сказал Ваймс.

      – Ух ты! Серьезно? Ничего себе! Хорошо. Конечно. Без проблем.

      Ваймс прокашлялся.

      – Поговорить с капралом Шноббсом. Тема: рабочий график. Другая тема: графский титул.

      – Э-э-э… прошу прощения, это была заметка?

      – Да.

      – Извините, но сначала надо сказать «заметка». Я точно помню, что это указано в инструкции.

      – Ну хорошо, это была заметка.

      – Простите, но теперь ее нужно повторить.

      – Заметка: поговорить с капралом Шноббсом. Тема: рабочий график. Другая тема: графский титул.

      – Готово, – сказал бес. – Во сколько вам об этом напомнить?

      – По местному времени? – ядовито спросил Ваймс. – Или по клатчскому?

      – Кстати, я могу вам сообщить, сколько сейчас времени…

      – Я лучше сделаю заметку в блокноте, если ты не против, – сказал Ваймс.

      – О, конечно, если вам так удобнее. Я умею распознавать почерк, – гордо произнес бес. – Я довольно продвинутый.

      Ваймс достал блокнот и раскрыл его перед бесом.

      – Что, и мой почерк распознаешь?

      Бес прищурился.

      – Ага, – ответил он. – Это определенно почерк. Черточки и завитушки, соединенные вместе. Точно. Почерк. Я его везде узнаю.

      – Я думал, ты мне сообщишь, о чем тут сказано.

      Бес недоверчиво на него покосился.

      – Сказано? Он что, умеет разговаривать?

      Ваймс спрятал потрепанную записную книжку и захлопнул крышку органайзера. Потом откинулся на спинку кресла и продолжил ждать.

      Тот, кто смастерил часы для приемной патриция, был очень умен – явно куда умнее, чем тот, кто обучал беса. Они говорили «тик-так», как любые другие часы. Но промежутки между тиканьем, вопреки всем часовым законом, были неравными. Тик-так, тик… крошечная, почти незаметная пауза… так, тик-так, тик… и снова так, на долю секунды раньше, чем ожидало подсознание. В результате спустя десять минут даже у самых стойких все мысли расползались в кашу. Патриций наверняка очень щедро заплатил часовщику.

      Стрелки показали четверть двенадцатого.

      Ваймс подошел к двери и, вопреки всем неписаным правилам, осторожно постучал.

      Изнутри не донеслось ни звука, ни единого шепота.

      Он взялся за ручку. Дверь была не заперта.

      Лорд Витинари всегда говорил, что точность – вежливость королей.

      Ваймс вошел.

      Шельма прилежно соскреб с пола крошащуюся белую грязь, а затем приступил к осмотру тела. Анатомии в Гильдии Алхимиков уделяли большое внимание, следуя древней теории, согласно которой человеческое тело – Вселенная в миниатюре, хотя при виде вскрытого трупа было сложно представить, какая часть Вселенной