Свободные и счастливые. Екатерина Северная

рисует Правительство! И, разумеется, ещё не готово к анархии. Преступники никуда не делись. В «идеальном государстве» пропадают люди. Мы подорвём убеждения людей на корню, понимаете? Разрушим «золотую эпоху» изнутри. А на решающих выборах следующим летом выступим как самостоятельная партия со своей отдельной программой, и вместо анархии предложим строгий порядок и организацию общества под сильным руководством. Народ утратит веру в Правящую Партию, а других конкурентов у нас не будет – их просто нет. Мы получим большинство голосов. Законным и мирным, заметьте, путём. Всех девушек после выборов отпустим – мы сделаем так, что им никто не поверит, и они не будут представлять для нас угрозы. Что думаете, Герберт?

      – Я не силён в вопросах современной политики, но то, что вы говорите, звучит вполне здраво и логично. Правда, не уверен в том, что похищать именно девушек, как какие-нибудь серийные маньяки – достойная идея.

      – Исчезновение молодых, красивых и преданных Правящей Партии девушек вызовет больше жалости и сильнее шокирует общество.

      – А почему тогда не детей? – с издёвкой спросил я.

      – Ну мы же не так жестоки, Герберт, – спокойно улыбнулся мне руководитель тайного общества, – Итак, программа партии, её участие в выборах – всё это я беру на себя. Моя репутация до сих пор оставалась безупречной. Я руководил «Единым Центром Волонтёров» на протяжении целого десятка лет. Дело остаётся за малым. Нужно подготовить благодатную почву.

      – Да! Выберем девушку из городской дружины – и пригласим к нам в гости! – воодушевился парень с чёрными волосами.

      – И это должен сделать ты, дядя Герберт, – встрял Джа, – Потому что тебе будет проще. У тебя-то ещё не так много снимков, а мы уже все засветились. Уже по году или два нарасслаблялись в «капсулах». А ты как раз предъявишь нам, что тебе можно доверять, и ты один из нас!

      – Не стану я этого делать. Похищать людей только потому, что они запрещают курить на улицах и…

      – Герберт, вы, похоже, не до конца понимаете наше положение, – перебил меня Экхарт с мрачной усмешкой, – Впрочем, вам простительно, вы ведь присоединились к нам – я имею в виду, к нашему «светлому обществу» – всего лишь…

      – Три месяца назад, – снова вставил Джа своё веское слово.

      – Да. Так вот. Дело ведь не в том, чтобы курить или не курить, улыбаться или не улыбаться. Это то, что лежит на поверхности. Если же мы копнём чуть глубже… Как вы думаете, куда они дели всех настоящих преступников?

      Я промолчал. И сам желал бы это знать.

      – «Исправительных капсул» на всех не хватило. Они их просто убили. Двадцать лет назад. Ввели смертельную вакцину – и дело с концом. Всем, кто сидел в тюрьмах. «Очистили» наше общество.

      – Что-о? А как они объяснили это их родственникам?!

      – Всё это не афишировалось. Они действовали очень осторожно, я бы даже сказал – исподтишка. Как убийца, который сначала улыбается тебе, а потом вонзает нож в спину. Так вот, родственники заключённых узнавали об их смерти постепенно. Одним рассказали байку о неизлечимой болезни,