Федьмак, или НеБредсказуемый Диагноз. Владимир Владимирович Нащёкин

немецкий танк. – Мы так чудесно разговорились, что вы забыли!

      – Спасибо большое, у меня на смартфоне материалы, аудио – без него как без рук.

      – Я и говорю – так наорался культурно, такое ощущение, помолодел лет на десять! Ха-ха-ха! – Сергей Иванович буквально сиял. Петров нахмурился, явно приняв мужчину за конкурента.

      – Да, чуть не забыл, – спохватился Алексей. – Вы не увлекайтесь… шумовыми экспериментами дома, это плохо влияет на самочувствие и психику ребёнка. Между прочим, даже британские учёные это подтвердили.

      – Да какие это учёные! – Барахолкин махнул рукой. – Что они могут понимать в воспитании? Без хорошего, мужского крика не будет дисциплины, а значит – уважения в семье. – Он забыл, как жена его легко переорала и заткнула за пояс чудесным фирменным басом, и как ненаглядная Варенька разбивала вдребезги отцовские причуды коронным визгом. – Вот я не хочу хвастаться, но у нас, сами знаете, Алексей, культурная семья и воспитание – не чета современному. Что вы так ехидно хмыкаете, молодой человек? С вашей, простите, рожей только на заводе подметать, а не хмыкать, когда старшие разговаривают!

      – А вы не хамите, я же к вашей морде не цепляюсь, – парировал Петров, слегка набычив мощную шею. – Вы по делу к учителю или опять ему мозги трахать решили? Он и так из-за вас на полчаса опаздывает, я задолбался ждать тут!

      – Попрошу не гр-р-рубить! Вот хамло! Иди на заводе поработай несколько лет – там из тебя гонор выбьют! – распалялся Барахолкин, получив отпор от школьника: ранимая душа Сергея Иваныча требовала унизить кого-нибудь, чтобы окончательно поднять настроение, но борзый до зубовного скрежета подросток лишил его триумфа. Хотелось однозначной победы: обматерить, поскандалить и покуражиться над переростком, но разница в весовой категории лишала Барахолкина привычного энтузиазма.

      – И чё? Я на заводе давно подрабатываю грузчиком, а вот вашу жену что-то в цеху не видел, только бумажки перебирает, поэтому и жопу наела как у слона. Вот валите и её стройте дома, на улице не фиг скандалить – я по делу к учителю, – на удивление рассудительно выдал Петров, многозначительно сжав кулачищи.

      – А вот и не подерётесь! – вступил Алексей, а Иваныч благоразумно спрятался за спину худенького учителя. – Кто первый извинится… э-э… полетит со мной на Пандору!

      – Гы! Не вопрос! Мир – дядя? – парень протянул Барахолкину ручищу, а тот моргнул и пожал её.

      – Вот видите, как приятно пообщаться с культурными и образованными людьми! Пандору не раз воспевал в своих произведениях Шолохов, Булгаков, Есенин и Пастернак, – выдал Иваныч таким тоном, будто писатели жили с ним в одном подъезде, а при написании книг консультировались лично с ним. – И попрошу заметить, невероятно талантливо отстаивали права рабочего класса! Вы читали «Тихую Пандору» Шолохова, молодой человек?

      – Не-а, нам только этот… «Дикий Дон» задали на лето, – смутился Петров.

      – Рекомендую для прочтения! А, скажем, «Марватара и Маргариту»? Удивительно многослойное произведение! Его просто нельзя пропускать,