Встречай слезами радости, готовь столик покера. Светлана Донская

предусмотрительно заморозили свой геном и отдали в хорошие руки. Чтобы потом использовать с толком и размножиться. Но что могла заморозить Нина Ивановна в холодильнике «Саратов»? Там и скумбрию заморозить было невозможно. А так-то, конечно, неплохо было – бы безмятежно жить на расстоянии от своих репродуктивных органов…

      Но сейчас судьба подарила Нине Ивановне переживания другого масштаба. Президент страны, которого она видела только по телевизору, заинтересовался хлебопекарной промышленностью и решил посетить ее на месте. Потрясенная свалившейся на нее ответственностью, Нина Ивановна, в новеньком белоснежном халате (58 – размер, 2-ой рост) водила Его по цехам, и, удивляясь собственной смелости, рассказывала про дрожжи, разрыхлитель, муку и ароматизаторы. Президент даже попробовал продукцию, лежащую на подносе – откусил кусочек круассана. Нина Ивановна бережно собрала крошки, положила в нагрудный карман – у сердца.

      Нина Ивановна не была ни истово верующей, ни атеисткой, ни даже агностиком. Жила, как все. Праздновала Новый Год, красила на пасху яйца. Покупала кулич. Праздновала и Рождество, тем более, день выходной. О Боге особенно не задумывалась. Но теперь она точно знала, как Он выглядит: некрасивый, невысокий, пожилой и лысеющий.

      Померкло все – и Ялта, и лейтенант, и зефир, и брудершафт. И когда Он пожал ей руку, Нина Ивановна почувствовала себя Героем Соцтруда, Лауреатом Ленинской премии, Депутатом Верховного Совета, женой Кобзона, нет, все не то!

      «Это самый счастливый день в моей жизни!» – сказала она, стараясь не расплакаться раньше времени. И эмоции ее были сравнимы разве что с десятибалльным землетрясением. По шкале Рихтера! Впрочем, про Рихтера, она, кажется, не слышала…

      P.S. шкала Рихтера для измерения силы землетрясений.

      Как я провел лето

      ^{(текст на конкурс телеканала «Дождь»)}

      Май. Ждал плохой погоды. Такая традиция. Но отцвела и черемуха, и дуб, и орешник, а плохая погода не наступала. Был разочарован. Июнь. Думал об андронном коллайдере. С тревогой. Снился бозон Хиггса, предлагал пиво. Теплое. Отказался. Похоже, у него нет регистрации. Жарко. Решил выкупать пса. Он явно подвержен пессимизму. Налил в ванну один кубометр холодной воды. Окунул животное, вынул, вытер. Сделал открытие; пессимизм сменяется оптимизмом от одного кубометра холодной воды. Надо запатентовать. Июль. Идут дожди. Опять думал об андронном коллайдере. Как он там? Решил поесть. Сделал композицию из завтрака, обеда и ужина. Пришла собака. Имея преступный умысел на получение косточки, смотрела умильно. Пришлось поделиться. Август. Снова пошел дождь. Он, похоже, и не уходил. Опять думал о коллайдере, и о противоположном поле. Как они там? Без меня? Лето кончилось. Сел думать о новом ноутбуке.

      Подражание Даниилу Хармсу

      Столько в нашей жизни замечательного, развесистого абсурда, но нет ни Гоголя, ни Даниила Хармса, ни Ионеско, ни Мрожека! Вся надежда на нас, графоманов!

      Шел