Последняя книжная вечеринка. Карен Дюкесс

при этом в образе рассеянной поэтессы, у которой есть дела поважнее, чем забота о внешнем виде. Она бросила на меня надменный взгляд:

      – Ну и кто это на сей раз?

      – Это Ева, – сказал Фрэнни, представляя меня своей матери, Тилли. Я не стала говорить, что читала ее стихи в колледже и что, насколько мне известно, ее последний сборник приняли очень хорошо. Не стала упоминать ни о том, что работаю в «Ходдер энд Страйк», ни о том, что читала первые главы мемуаров Генри, в том числе захватывающее описание их страстного романа и того, как каждый из них нашел друг в друге «свою вторую литературную половинку». Я не стала говорить и о том, что была вчера на вечеринке и украдкой заглядывала в их спальню. Фрэнни в красках рассказал о том, как мы достали ловушку с лобстерами из океана, и она приподняла крышку кастрюли:

      – Знаешь, а ведь технически вы браконьеры.

      Фрэнни покачал головой:

      – О нет, эти малютки-лобстеры всего лишь заблудились во время шторма.

      – Мы ведь не воры, я надеюсь? – спросила я.

      – Я сохраню ваш секрет, – сказала Тилли, открывая холодильник и наклоняясь, чтобы достать что-то из его глубин. – Можете отпраздновать свою находку вот с этим.

      Она выпрямилась, и мы увидели в ее руке темную бутылку.

      – «Фрешенет», – сказала она. – Ты ведь пьешь вино, правда?

      – Конечно.

      – Молодец.

      Она отдала бутылку Фрэнни и поставила на стол два винных бокала, а потом добавила, что они с Генри собираются работать ближайшие несколько часов, а потом поедут на ужин в Провинстаун в ресторан «У Напи». Мне хотелось спросить, что они сейчас пишут, вычитывают ли они черновики друг друга, в одном ли кабинете работают, сидят ли рядом, но я не решилась.

      Тилли ушла, а Фрэнни налил нам шампанского.

      – За океан, – сказал он, протягивая мне бокал.

      – За него.

      Я сделала большой глоток. Затем еще один. Мы ели сладкий португальский хлеб, отрывая кусочки от круглой буханки, пока наши лобстеры наливались красным цветом. Шампанское щипало мне язык и кружило голову. Лобстеры оказались маленькими, но мясо у них было сладким и сочным. Мы кидали очистки в металлическую миску, которая стояла на столе между нами. На кухне становилось темно, но мы не включали свет.

      Фрэнни спрашивал, что мне нравится в моей работе. Я ответила, что не так уж и много.

      – Я просто машинистка с очень хорошим образованием, – сказала я.

      – Тогда зачем ты делаешь это?

      Тогда я рассказала ему о том, как попала в мир издательского дела. В то время я была в совершенном восторге от одной лишь возможности прикоснуться к этой магии. Я рассказала о том, как меня переполняла надежда. Я верила, что работа с настоящими авторами и редакторами вернет мне уверенность в собственных силах, которую я растеряла, находясь среди многочисленных талантливых писателей университета Брауна.

      – Они и правда были так хороши? – спросил Фрэнни.

      – Да. Вот они были писателями. Плодовитыми