Белая магия. Дэвид Грэхем Филипс

ответил он поспешно и энергично. – Я совсем не думаю о тебе в этом смысле.

      – Ты думаешь, что заденешь мое тщеславие и разозлишь меня.

      – Ничего подобного! – Сердито запротестовал он. —Ты просто не можешь вбить себе в голову, что я тебя не люблю, что моя жизнь устроена по-другому.

      – Тогда почему бы мне не прийти?

      Его рот открылся, чтобы ответить, и снова закрылся. Выражение его лица было глупым.

      Она рассмеялась.

      – Ты тщеславен! – Воскликнула она. – Ты думаешь, чем больше я буду видеть тебя, тем больше буду любить. О, Чанг, Чанг, какой павлин!

      – У тебя есть несомненный талант ставить меня в неловкое положение. Ты…

      – А теперь, разве не разумно, – перебила она, – чтобы ты позволил мне прийти и вылечиться от моей романтической чепухи, как ты это называешь?

      – Ты мне больше не нужна. Ты только мешаешь мне работать. И мне предстоит тяжелая борьба, чтобы сделать карьеру в этой стране. Я…

      – Ты же знаешь, что я тебе нужна. Картина еще не закончена.

      – Почему ты так говоришь?

      – Я увидела это по твоему лицу, когда впервые пришла и заговорила о картине.

      Она поймала его. Картина действительно нуждалась в еще нескольких днях работы с моделью. Он выбрал другую тактику.

      – Это подлая шутка с твоей стороны – играть с этим … с тем парнем, за которого ты собираешься выйти замуж.

      – Мы с ним понимаем друг друга, – сказала она с достоинством.

      – Он знает об … об этом?

      – Настолько, насколько это полезно для него. Он не из тех людей, которым можно сказать всю правду. Человек должен быть осторожен, знаешь ли, и судить о характере человека, с которым он имеет дело.

      Ее манеры были такими мудрыми и серьезными, что он не мог не рассмеяться. – Боюсь, Рикс … просто немного лжив.

      – Ты, кажется, очень заинтересован, – сказала она. – Ну, я тебе все расскажу. Может быть, ты посоветуешь мне что-нибудь получше, если…

      Он поднял руки.

      – Ни слова! – Крикнул он. – Я не хочу этого знать. Мне на это наплевать.

      – Пожалуйста, позволь мне сказать только одну вещь. Если ты позволишь мне прийти…

      – Но я не разрешу.

      – О, да, ты это сделаешь, – воскликнула она, насмешливо глядя на него, склонив голову набок. – Ты говоришь, что предан своему искусству. Тогда ты не имеешь права жертвовать своей картиной ради собственного тщеславия.

      – Мое тщеславие! Что ж, мне это нравится!

      – Твое тщеславие. Твоя идея в том, что при знакомстве ты становишься все более и более интересным, а не все менее и менее.

      – Я могу позаботиться о картине.

      – Разве я не должна позировать, пока она не будет сделана? Честно, Чанг?

      Он не мог лгать, когда она говорила ему об этом таким образом. – Ну, я признаю, – с большой неохотой согласился он, – что для картины будет лучше проведение еще нескольких сеансов. Но они не являются абсолютно необходимыми.

      – Я тоже имею на нее право, Чанг, – продолжала она. –