Похищение Европы. Иосиф Гольман

я член Союза фотографов России, – гордо заявил Ефим, не вполне, впрочем, уверенный в существовании названной им организации.

      – Ой! – обрадовалась Мария. – Здорово-то как! А вы мне карточек не сможете сделать? Я мужу обещала послать.

      Упоминание о муже в подобном контексте сильно остудило размечтавшегося фотографа. Но – что ж поделать. Надо принимать жизнь такой, какая она есть. Маше-Марии будет что послать мужу: фотографировал рекламист действительно неплохо.

      Маша надела кофточку, причесалась, подкрасила губы и села так, чтобы в кадр попал иллюминатор.

      – Получится? – спросила она.

      – Без сомнения, – заверил фотограф, уже держа в руках могучий «Canon EOS 1V». – Только портретный объектив надену и вспышку нацеплю, а то свет контровой.

      – Хорошо, – сказала Маша и сложила губы бантиком.

      Ефим сделал пару снимков, потом еще и еще: когда работа начиналась, остановиться ему было трудно. Объект и так был ничего, а с помощью нехитрых фототрюков смотрелся просто моделью. Войдя во вкус, только и командовал:

      – Повернись! Голову выше! Чуть направо! – и все такое, что всегда говорят в таких случаях фотографы. «Муж будет доволен», – подумал он, отсняв полпленки.

      – Ну, вроде все, – сказал Береславский, отвернувшись от Маши и собираясь отсоединить мощную вспышку «Metz»: имеющая несколько ламп и компьютерный механизм управления, в опытных руках она гарантировала не только тривиальное отсутствие эффекта «красных глаз», но и возможность художественной съемки в любых условиях освещенности.

      – А можно еще так сфотографировать? – скромно спросила Маша.

      Ефим обернулся: она снова сняла кофточку.

      – А то он меня по полгода не видит, – объяснила женщина.

      Ефим с удовольствием отщелкал еще несколько кадров.

      – А может, – вдруг осенило его, – если вы так редко встречаетесь, эротическое что-нибудь снять?

      – А можно? – засмущалась Маша.

      – Легко! – поклялся Береславский. – Снимай купальник.

* * *

      Фотосессия длилась еще не менее получаса и была на редкость плодотворной: в кармашке кофра ожидали проявления уже четыре катушки.

* * *

      – Может, эти, последние, лучше мужу не посылать? – вдруг спросила Маша, ласково обнимая Ефима теплыми мягкими руками.

      – Да, лучше, наверное, не посылать, – ответил слегка запыхавшийся Ефим, – Точно лучше не посылать, – окончательно решил он, вдруг почувствовав укол некстати проснувшейся совести. Не из-за неведомого Машиного мужа, конечно. А из-за конкретной жены Натальи, которую и в самом деле любил.

* * *

      Береславский даже расстроился: и почему все приятное – обязательно не вполне законное? Кроме того, он еще побаивался грохнуться с чрезмерно узкой морской койки.

      Ну а в остальном его жизнь в данный момент времени была просто восхитительной…

      6. Двадцать восемь лет два месяца и шесть дней до отхода теплохода «Океанская звезда»

      Сиреневый