Реки текут к морю. Книга II. Каждой – свое. Ю_ШУТОВА

дороги. Но дирижер тут же кинулся ее усмирять, он обнял музыку за плечи, и пошел вместе с ней, по-медвежьи переваливаясь с ноги на ногу. Он очень хитрый, этот маленький волшебник. Вот только с солистом ему было не потягаться, как только музыку удавалось успокоить, тот сразу принимался за дело – рояль, раздвинув плечом все остальные звуки, вступал мощно и грозно. Но дирижер больше с ним не спорил, с тонкой усмешкой он сразу отступал к золотым перильцам и оттуда следил за пианистом, изредка показывая тому пальцем: «Нет, здесь ты меня не достанешь!»

      Эля уже совсем перестала бояться за маленького человечка, тот ловко управлялся с музыкой, как бы она не нападала на него. Но вдруг возникла какая-то короткая тишина, совсем-совсем короткая, только вдохнуть, а выдохнуть уже не успеешь. И, собравшись с силами, и, видимо, за эту тишину забравшись на самый верх, к самому потолку, музыка рухнула оттуда вниз горным обвалом, водопадом, тайфуном. Эля еще успела увидеть, как волшебник на своем пятачке пригнул голову, выставил над ней руки, ладошками отбрасывая аккорды, лавиной летящие на него, а потом, закрыв глаза, она стала сползать под кресло.

      – Господи, неужели нельзя посидеть спокойно, сама не слушаешь и всем мешаешь, – это мама вытаскивает ее за шиворот из укрытия, но музыка продолжает бушевать, и Эля сползает обратно.

      И вдруг на зал упала тишина. Она прыгнула сверху вслед за особо торжественным аккордом, накрыла его и прижала к полу. Эля сразу открыла глаза и перегнулась через барьер: «Что там внизу?» Дирижер стоял на своей площадке, победно раскинув руки, и на своих ладонях держал тишину.

      Но это длилось не долго, зал бешено зааплодировал, завопил разными голосами «Браво! Браво!» Маленький победитель повернулся к зрителям и стал кланяться им, как будто это они выиграли сражение с музыкой. Мама и тетя Вера тоже хлопали, и Эля тоже, все так все.

      Потом они спустились в гардероб, стояли в очереди за своими плащами, мама говорила тете Вере:

      – Не надо было бы, конечно, ее брать, все равно ничего не понимает, весь концерт провертелась, – это она про Элю.

      А тетя Вера говорила:

      – Ну, конечно, для маленькой девочки Чайковский – очень сложная музыка, но она – молодец, стойко вынесла.

      «Сами вы ничего не поняли. И никакого чая кофского там не было, там была только музыка и волшебник, смотреть надо было лучше», – молчала Эля, надевая перед зеркалом свою шапку и, хитро сощурив глаза, улыбалась своему отражению. Теперь она была Дирижер.

      ***

      Наверное, именно с той поездки Эля заболела Ленинградом. Она собирала открытки с видами Города, читала путеводители и что-то из истории, даже «Справочник ВУЗов Ленинграда», случайно увиденный и тут же купленный в киоске «Союзпечать». Бесконечно приставала к матери с расспросами: «А где вы жили? А где был ваш институт? А вы купались в Неве? А самые вкусные пирожные в «Севере», да?» Это продолжалось годами. В девятом классе у них была поездка в Ленинград, вернее в Петродворец. Это был уже конец учебного