Встречи на ветру. Николай Беспалов

а там погляжу, что мне бог пошлет.

      Опять народу полно. Сбежали, наверное, с работы и теперь шастают по магазинам. У людей денег прорва. Папа как-то сказал маме: «Деньги портят человека, но без них он становится зверем. За копейку может убить».

      Мой папа очень умный. Зря, что ли, он в Мариуполе числится лучшим политинформатором в Доме политпросвещения.

      Мамочка моя родная! Время-то уже – около десяти.

      – Дядечка, – остановила прохожего.

      – Тоже мне нашлась племянница. Чего надо? – Фу, как грубо! А говорят, все ленинградцы – интеллигентные люди.

      – Гражданин, не подскажете ли вы мне, где находится строительный трест.

      – Откуда приехала? – Опять вопрос. Он что, еврей? Отвечает вопросом на вопрос.

      – Из Жданова. – Чего мне скрывать?

      – Землячка нашего Жданова? Пошли, я туда же иду. – Не спросишь же, кто такой этот Жданов. Пропустила урок по истории – теперь молчи. Пошла без слов.

      Номер треста двадцатый, и располагается он в старинном здании рядом с какой-то церковью.

      – Меня Иваном Петровичем зовут. – Жмет мне руку, а я немею: это же брат тети Нины. – Тебе к кому в тресте?

      – К Вам. – О записке я позабыла. Так этот мужчина на меня подействовал.

      – Если ко мне, пошли тогда в мой кабинет, – спокоен этот братец Иван.

      То, куда он привел меня, назвать кабинетом трудно. Скорее, это будуар.

      – Садись, – двинул ко мне стул с высокой спинкой. – Рассказывай, кто ты и чего тебе надо от меня. Но сначала скажи, кто тебя ко мне послал. – Не дождался ответа: – Сам знаю.

      Я молчу: мне интересно, кого он назовет.

      – Наш Ромуальд Карлович падок на смазливых девчонок. Ты кем при нем была? Просто подружкой? Или бери выше – любовницей?

      – Не знаю я никого вашего этого, – я запнулась.

      – Не знаешь? – протянул брат Иван. – Ну-ка, встань.

      Я встала, готовая уйти.

      – Да, ты его не потянешь. Больно тоща ты. В нем весу сто килограммов.

      – Сестра Ваша меня к Вам послала. Сказала, что вы меня на работу устроите.

      – Нина, что ли?

      – А у Вас сестер много?

      – Три, а что? Но те, другие, дома живут. Это мы с Ниной непоседы.

      Без стука вошла женщина:

      – Иван Петрович, совещание отменить?

      – Чего орешь? – Женщина даже не повысила голоса. – В одиннадцать тридцать приглашай.

      Женщина вышла. Привыкла, что ли, что к ней так относятся.

      – Распустился народ. Входит без стука. А может быть, я с тобой тут любовью занимаюсь. – Смеется он приятно. – На площадку тебя послать – все равно, что смертный приговор подписать. В контору определю, – глянул очень строго на меня. – Но чуть позже. Сейчас у нас сокращение аппарата. Вот и совещание по этому вопросу провожу. Хочешь, останься. Послушаешь. Так сказать, напитаешься нашей атмосферой. – И опять смеется.

      – Атмосферой сыт не будешь. А что мне пока кушать?

      – Не проблема. У меня трое детей. Где трое, там и четверо.