Внучка алхимика. Лариса Олеговна Шкатула

пока наконец не нашла камни, о которые опять оперлась обеими руками. Стена, негромко стукнув, стала на место к огромному облегчению Софьи.

      Под натиском насмерть перепуганной Агриппины хрупкая дверь кладовки уже готова была развалиться, и Соня подала голос:

      – Что случилось? В доме потоп? Пожар?

      И услышала, как Агриппина облегченно всхлипнула:

      – Княжна, миленькая, вы живы!

      Софья же в это время как раз обматывала найденную книгу куском стародавних портьер.

      Затем она развязала примотанную к двери веревку и гордо прошествовала мимо ошеломленной горничной, пряча под мышкой сверток с книгой.

      И услышала вслед удивленное:

      – Софья Николаевна! Где вы нашли столько пыли? Я же давеча в кладовке убиралась.

      Понятное дело, Соня могла лишь наспех отряхнуться, вылезая из насквозь пропыленной грязной комнаты.

      – Значит, плохо убиралась, – буркнула она.

      Но идя по коридору, чувствовала спиной недоверчивый взгляд Агриппины.

      Дверь в свою комнату она захлопнула перед носом любопытной служанки, которая шла за нею следом, и, видно, хотела княжну ещё о чем-то спросить. Придётся ей со своими вопросами повременить. Без разрешения она вряд ли переступит порог Сониной комнаты.

      Только зря княжна предвкушала, как она останется одна. Увы, опять ей не удалось даже развернуть свою находку. В коридоре послышался голос вернувшейся матери.

      – Агриппина, позови-ка мне княжну!

      И Соне ничего не оставалось, как быстро сунуть сверток с книгой в нижний ящик комода.

      Потому ныне она и сердила Марию Владиславну своей рассеянностью. Якобы, увлечённостью какой-то там книгой. На самом деле Вольтера Соня вовсе не читала. Глаза её лишь скользили по строчкам, прочитанное нисколько не усваивалось, а в голове всё время вертелась мысль: что же это за книга такая, которую дед прятал в потайной комнате?

      Княжна даже подумала, не отослать ли вызванную для помощи в переодевании Агриппину, тогда у неё появится возможность хотя бы наспех просмотреть находку. Но вдруг княгиня этому удивится, и сама наведается к Соне в комнату, чего бы той сейчас вовсе не хотелось.

      Понятное дело, маменька не станет проводить в её комнате обыск – с чего бы вдруг, не оттого же, что Агриппина увидела её в пыли? Но если бы Мария Владиславна что-то заподозрила, она просто потребовала бы у Сони отчета. И дочь не посмела бы её ослушаться, рассказала всё, что знает. А если маменька захотела бы отобрать находку дочери, то и её пришлось бы отдать…

      Теперь же княжне отчего-то было приятно и весело оттого, что ничего подобного не произошло, и она обладает тайной, о которой никто из домашних даже не догадывается. Подумать только, иметь под самым боком секретную лабораторию деда Еремея и не подозревать об этом!

      Глава вторая

      Граф Дмитрий Алексеевич Воронцов явился к обеду вместе с каким-то пожилым господином лет пятидесяти, высоким, худощавым с проницательными умными глазами, в которых,