Внучка алхимика. Лариса Олеговна Шкатула

о том, что Леонид семье Астаховых посторонний.

      – Кстати, – оживился тот, – мой дядя рассказывал, что лет двадцать тому назад княгиня Дашкова позволяла себе выходки, которые вовсе нельзя было назвать серьезными. Вы не слышали, что она устроила, когда, путешествуя по Европе, проезжала через Данциг?

      – Не слышали, – заинтересовалась Мария Владиславна: она не была сплетницей, но узнать что-то о поступках княгини, в последнее время так пекущейся о своей репутации, было забавно.

      – Екатерина Романовна остановилась в гостинице "Россия", где обычно останавливались русские, а также многие знатные путешественники. В холле она увидела две картины, живописавшие сражения, якобы проигранные русскими солдатами. Наши воины стояли на коленях и выпрашивали пощаду у победителей-пруссаков. Не имея возможности эти картины выкупить, она приобрела в магазине синюю, зеленую, красную и белую краски и за ночь с помощью работников русской миссии перекрасила на картинах мундиры с русских на прусские. Представьте, как наутро изумился хозяин гостиницы, увидев, что за ночь пруссаки проиграли обе битвы!

      Женщины засмеялись, а Николай поощрительно улыбнулся.

      – Княгиня – патриотка. Это всем известно. И женщина действительно достойная.

      – А Соня давеча чуть было в том не усомнилась, – заметила Мария Владиславна. – Воронцов к нам некоего Кулагина приводил – механика, вроде, его сама императрица привечает. Говорил, якобы, княгиня его со свету сживает.

      – Нашего главного механикуса? – уточнил граф. – Представьте, я тоже нечто такое слышал. Что поделаешь, люди не ангелы, им свойственны человеческие недостатки. Errare humanum est. Человеку свойственно ошибаться. И, что поделаешь, Екатерине Романовне не чужда высокомерность. Она не терпит покушения на свой авторитет.

      Некоторая рассеянность Сони в эту минуту – она лишь согласно кивала, слушая разговор за столом – говорила вовсе не о том, что как раз сейчас она размышляет о спрятанной книге или найденной комнате.

      Её удивляла некая странность. На первый взгляд, Леонид Кириллович Разумовский должен был бы заинтересовать княгиню Астахову как завидный жених. Она бы не подумала, что он непременно должен жениться на Софье, но попробовала бы его на это настроить. Мол, чем чёрт не шутит. Но ничего этого не было.

      Брат тоже никаких попыток в этом вопросе не предпринимал. Её домочадцы решили наконец махнуть на Соню рукой, или Разумовский уже женат, а потому не может рассматриваться в матримониальных планах маменьки.

      А вообще, почему сама Соня вдруг стала о том думать? Женат граф Разумовский или не женат, ей-то какая разница! Разве бесприданнице Астаховой размышлять о каких-то там блестящих партиях?

      Княжна еле дождалась, когда пришло время выходить из-за стола. Брат повёл гостя к себе угощать сигарами, которые дарил ему дядя по матери, Иннокентий Крылов – русский дипломат в Италии. Чем ещё он мог угостить друга-подполковника? Не сладкой же домашней наливкой.

      У Сони разболелась голова,