Лилии над озером. Роксана Гедеон

начал учить конюх Люк.

      –– Когда уже нам можно будеть на них сесть? – ныла Изабелла, изображая истинное страдание.

      –– Не только же Филиппу развлекаться, – обижалась вслед за ней Вероника.

      –– Девочки, еще немного терпения. Не пройдет и получаса, и мы выедем из леса.

      –– Ну а почему нам нельзя ездить верхом в лесу?

      –– В долине дорога будет ровнее и чище. Не так уж искусно вы держитесь в седле, барышни!

      Александр повернул голову:

      –– Люк может повести пони под уздцы. Согласны, юные дамы?

      Близняшек не пришлось просить дважды – после его слов их словно ветром сдуло с сиденья. На прогулке нас сопровождали шуаны из герцогского отряда, так как выезжать без конвоя в нынешние времена было слишком легкомысленно. Люк, спешившись и отделившись от них, помог Веронике взобраться на симпатичную низенькую лошадку шоколадной с пежинами масти. Изабелла, как более проворная, обошлась без посторонней помощи, оседлав своего вороного лохматого пони самостоятельно. Взяв животных под уздцы, Люк повел их вперед.

      –– Ну и, разумеется, я не позволяю пускать пони вскачь и перепрыгивать через бревна! – крикнула я напоследок, на миг залюбовавшись дочерьми. Большеглазые девочки, стройные и хрупкие, как оленята, столь грациозно покачивались в седлах, что не задержать на них взор трудно было бы и постороннему.

      –– Наконец-то! Конец скуке! – донесся до меня голос Изабеллы.

      Я откинулась на подушки со вздохом облегчения: да, наконец-то! Наконец-то можно отдохнуть от нескончаемых детских разговоров и насладиться тишиной. Из-за беременности я быстро уставала. Кроме того, осенний день сам по себе был так хорош, что хотелось помолчать, полюбоваться, помечтать.

      Все две первые декады октябрь почти ежедневно буйствовал дождями, холодным порывистым ветром, иногда даже легкими заморозками. Казалось, это ненастье не утихомирится до будущей весны. И вдруг пару дней назад в погоде наступил резкий перелом. К вечеру ветер оборвался и окрестные холмы окутал туман. На следующее утро он сгустился до непроглядной мглы, а к полудню, когда солнце с трудом пробилось сквозь его завесу, было уже очень тепло – хоть сбрасывай плащи и каррики. Вчера и сегодня наблюдалась та же картина, будто возвратилось в багрец и золото одетое лето.

      Пожалуй, только эти осенние краски, да еще мечущиеся по лесным опушкам запоздалые стаи скворцов напоминали сейчас, что холода не за горами. Лес стоял раскаленный солнцем, наполненный теплым воздухом; было очень светло, уютно и просторно, будто в яблоневом саду. Однако уже полыхали золотом березы, в пышных кронах дубов трепетали яркие листья, как разноцветные огоньки: оранжевые, пунцовые, рубиновые, фиолетовые. Клены просто светились, как факелы, будто вобрали в себя все солнечное свечение, – светло-лимонные, кораллово-розовые, охристые. Время от времени из чащи долетали фырканье, а потом топот и треск веток – это мчались олени сквозь огненную метель листопада.

      Потом лес закончился, и по пологому склону мы спустились на