Когда говорит кровь. Михаил Александрович Беляев

барельефами, возведенными в честь великих побед прошлого, и выложенных мрамором водоемов, в которых в тени высоких кипарисов плескались пестрые рыбки, они свернули на улицы Палатвира – самого престижного и благородного квартала Кадифа.

      Хотя большинство сановников жило в Авенкаре, где располагались все семь палат, а Таантор был известен как квартал самых богатых палинов, Джаромо предпочитал им Палатвир. И дело было даже не в роскоши или в престиже. Сама жизнь среди ларгесов даровала ему особое, ни с чем несравнимое удовольствие.

      Они, потомки благородных семей, что четыре сотни лет назад основали государство и с тех пор правили им, невзирая на все перемены, вынуждены были безмолвно терпеть «джасурского выскочку» в своем изолированном мирке. И не просто терпеть – многим из них приходилось изображать дружбу и лебезить, выпрашивая для себя какие-нибудь мелкие и смешные блага у Великого логофета и правой руки Первого старейшины. И он всегда помогал им. Всегда оказывал услуги, принимал подарки и выслушивал пышные благодарности, рассыпалась в восхвалениях их родословных, свершений или выдуманных добродетелей. И эта изящная игра никогда ему не надоедала.

      Вместе с рабами он пошел по ровным мостовым, которые украшали многочисленные статуи героев, правителей и богов, а также фонтаны, чаще всего выполненные в виде морских чудовищ или причудливых рыб. Джаромо вспомнил, что когда впервые приехал в столицу, то был просто поражен числом резных фонтанов и статуй. Ему казалось, что на каждые десять горожан приходится как минимум по каменному изваянию, а на каждые пятьдесят по фонтану. Конечно, подсчеты его были неверны – фонтанов, к примеру, в городе было около полутра тысяч – но странное пристрастие кадифцев к памятникам не переставало его поражать даже спустя многие годы столичной жизни.

      Почти все здания Палатвира были трех или четырех этажными особняками, построенными из белого камня и мрамора. Чаще всего их крыши покрывала красная или оранжевая черепица, следуя безусловной традиции тайларов, но некоторые из них венчали отделанные бронзой купола. Все особняки благородных семейств скрывались за высокими стенами и утопали в зелени садов. Хотя Кадиф и так был весьма зеленым городом, именно в Палатвире буйство всевозможных растений ощущалось особо сильно. Каждый ларгес словно стремился придать своему городскому дому атмосферу родового имения, в которых пышный сад был очень важным местом. Ведь именно там, возле алтаря с богами, по традиции проводились все семейные обряды, приносились жертвы богам, давались клятвы и благословения.

      Дом Джаромо почти не отличался от окружающих – это был двухэтажный особняк из крупного белого камня, со стенами, поросшими диким виноградом. Вокруг него, прячась за высокой оградой, был разбит сад с персиковыми деревьями и аккуратными цветниками, окружавшими два фонтана в виде больших чаш. Пожалуй, единственным исключением в его жилище было полное отсутствие статуй – множить их и без того неприличное количество