Собирание игры. Книга первая. Таинственный фьорд. Игорь Саврасов

Необычный! А можно зайти? – Она сомневалась в строгости своего костюма.

      Облегающие брюки, кофточка из тонкого шёлка. Старается придать лицу взрослый вид, но стройная юная шея выдает и то, что молодой даме лишь двадцать пять, и то, главное, что душа её не морщинистая, ещё радостно и с любопытством выглядывающая на этой шейке.

      – Да, уникальный для России. Сочетание русского и западноевропейского церковного зодчества. Богатство украшений: белокаменная резьба, множество скульптур по нижнему и верхнему ярусам. У главного портала – большие скульптуры на постоментах с двух сторон от лестницы.

      – Надо же… Как у католиков… Пётр и Павел… И сколько барокко! В русском-то православном храме… А мы где?

      – Это Дубровицы, старинная усадьба недалеко от Москвы. К югу. Владения князя Б.А. Голицына, одного из воспитателей Петра Первого. По умонастроению и Пётр и князь были западники. Храм «Зна́мение» во имя иконы Пресвятой Богородицы. Символ Русского Третьего Рима!

      Она вошла в храм. Он следом. Она взяла церковную юбку и плат, купила свечи и подошла к иконе…

      Когда они вышли на улицу, он заметил, что её глаза были покрасневшими. И ещё… Она точно постарела на десять лет. Молчала. Он пытается поддерживать разговор:

      – И в интерьере почти нет живописи,… Барельефы, скульптурные композиции… Были комментарии на латинском…

      – Да… мы видели… «Положение во гроб». Это – Зна́мение! Это – знак, пророчество. – она была готова расплакаться – А почему нет «Пьетты»? Почему?! Почему вы не будете оплакивать меня. Вы даже на могилку мою не придёте. Ни разу.

      – Ну что ты, Незабвенная, такое говоришь? Ерунда какая. Пойдём перекусим. Вот рядом ресторан «Голицын». Летняя терраса.

      Он заказал «Ужин рыцаря». Она – триста грамм водки и салатик. От выпитого её глаза стали злыми. Она была близка к истерике.

      – А почему вместо купола – она показала рукой на храм – дурацкая ажурная золочёная корона. Впору терновый венец!

      Её лицо, особенно на висках, скулах и подбородке покрылось словно ржавчиной. Потускнело.

      – А это усадьба? – голос её стал низким, глухим. Эхо.

      – Усадьба князя. Сейчас там НИИ животноводства и ЗАГС. Вон смотри: невесты в белых свадебных платьях… – Я пытался быть лёгким.

      – Какая мерзость! Учёные желают знать: почему после свадьбы мужа называют козлом, а жену – коровой?

      Я попытался улыбнуться.

      По её лицу пошла серая плесень. Вот уже в волосах, вот между пальцами.

      – Прощай, Ростислав… Спасибо…

      – Что значит «прощай»? За что «спасибо»? Что ты? Подожди! Врача!

      – Не надо врача. Я уже час как мертва. Ты даже не заметил! Спасибо, что помог мне принять яд.

      – Ты бредишь! Врача!… Что это у тебя?

      – Это трупные пятна. Ты всё время был занят собой, своим творчеством… Не замечал… Не думал обо мне. Помогал – да. Но мало! Мало! Ты – трус! Трус! Трус!

      Ростислав Всеволодович