Не амнезия. Андрей Валуев

дорогу.

      – Почему вы так говорите? Вы удивительно прекрасны. Неужели вы так не считаете?

      – Знаете, мне не очень нравится моя внешность. Именно поэтому я и еду туда, куда, собственно… еду.

      – И куда же? Кхм. Впрочем, не важно, простите. Вы не скажете мне своё имя, чтобы я смог подписать этот рисунок?

      – Меня зовут Розалина. Я еду в Тэриум, но зачем – не могу вам сказать…, а точнее, не хочу.

      – Какое у вас, однако, прекрасное имя. Оно вам подходит, в этом нет ни малейшего сомнения.

      Щёки Розалины покраснели и она хотела было что-то сказать, но вдруг передумала и выдавила из себя всего одно слово, уткнувшись при этом в окно.

      – Спасибо.

      – А меня зовут Сэм – подхватил он, сообразив, что тема о внешности не располагает девушку к беседе. Взгляд его прошагал до области осмотра взгляда Розалины и мысль об отвлечении девушки, от только что чуть ли не отвергшей её от продолжения темы диалога, стала расти ежесекундно, перейдя, наконец, в стадию зрелую и жаждущую вырваться на волю, чтобы добиться своего предназначения. – Вам нравится такая погода? – практически не поддавшись размышлению, вдруг, вырвалось у Сэма.

      Девушка, как будто ожидая этого вопроса, непринуждённо и всё с той же очаровательной улыбкой кивнула. – Я очень люблю снег. Ещё с детства, когда я ловила снежинки на рукавицы или перчатки, я обращала внимание на их структуру. Конечно, тогда я не рассуждала, как сейчас, но восхищение от них, каким было, таким и осталось. Вы только представьте, Сэм, как красива каждая снежинка; при всём при этом каждая из них уникальна и какую же мощь они собой представляют, когда собираются вместе, в компанию из миллиардов, триллионов или квадрильонов подобных себе созданий. Как много хлопот они приносят взрослым и как много радости приносят детям, того не сознавая. Конечно, это всего лишь вода… хотя можно ли так говорить? Раз это вода, то это уже не что-то там, такое, простенькое… это уже самое необходимое для существования всего живого на Земле вещество. Обратите внимание, как нежно расстелился снежный ковёр по поверхности этого поля. Значит, нет ветра. Ох, знали бы вы, как я не люблю ветер. Но только сильный не люблю. Если ветер слабенький, чуть-чуть колышущий листву или еле-еле подталкивающий мои волосы, но только в теплую погоду, не в холодную, то такой ветер я люблю. И то, наверное, не всегда… и не долго. – Розалина резко прекратила свою реплику. Ей вдруг резко захотелось услышать, что ей сможет ответить новый знакомый.

      Удивлённый столь яркими и насыщенными речами мужчина даже и не знал, что ответить своей попутчице, хотя и сознавал, что долгое молчание, за которым непременно захочется что-то сказать, будет выглядеть, мягко говоря, глупо или странно. А может, и то, и другое разом.

      – Вы очень интересно мыслите, Розалина. Должно быть, вы очень начитанны, ведь так? – после краткого кивка девушки, сопровождающегося, опять-таки, нежной и доброй улыбкой, Сэм продолжил. – Увы, я не придавал столь глубокого значения ни одному из видов осадков или каких-либо погодных условий и явлений, но свою точку