Дети сакморов. Александр Уваров

нет. Родственники ничего путного сказать не могут. А кто мог бы – сам исчез. А этих бандюков не мелкота прикрывает на уровне участкового, а серьёзные люди. Без очков видно. Так что или закопаешься т в этом деле и выговор за «висяк» заработаешь, или самого закопают. Уж извини за грубый и циничный юмор! Зато от души!

      И Размахин похлопал Бориса по плечу.

      – Э, нет! – возразил тот и отстранил руку Леонтия. – Твой бы человечек мне бы помог! Бродяга этот!

      Леонтий изумлённо заморгал.

      – Кто? Бомжара?! Алкоголик? Боря, очнись! Я же тебе не всё рассказал! Этот болван утверждает, что четверо бандитов по его следу пошли, причём один из них землю зачем-то копал, а остальные его преследовали по лесу, пролетая над верхушками деревьев. Летели, понимаешь? Они за ним летели! Асы Геринга, блин! Ты такие показания в своё дело шить будешь? Да тебя в момент из органов попрут и в лечебницу определят. С бомжа – какой спрос, а ты за каждую бумажку отвечаешь. Прекрати, ей-богу!

      Возражал Леонтий, но понимал уже прекрасно, что Бориса с пути не свернуть. И потому за неосторожный рассказ свой ругал себя уже последними словами.

      – Чёрт ними, с показаниями! – напирал Борис. – Дай мне его завтра на один день! Нет, на пару часов. Быстро на машине подскочим в парк. Пусть он мне место покажет, где бандитов этих видел. Джип – машина тяжёлая. В дождь на мокрой земле обязательно должна колея остаться. Тем более, что место там глухое. Если найдём колею, то рядом можно и место захоронения вычислить. Не могли они все следы убрать, не могли!

      Леонтий вздохнул горестно.

      – Зациклился ты на этих бандюках, Боря. Всякой чепухе веришь, лишь бы дело сдвинуть. Выдумка же это! Глупая выдумка!

      – Насчёт полёта – да, – убеждённо сказал Борис. – Бежали за ним быстро. Может, через кочки перепрыгивали. Вот ему и почудилось со страху… А насчёт трупа – очень похоже на правду. У нас была версии, что трупы из Москвы не вывозят, а прямо тут и хоронят. Морги проверяли, крематории, кладбища… А если в парке? Была и такая версия. А Лосиный остров – это место, где парк в настоящий лес переходит. И всё в черте города. Ночью и в лесу… Почему нет?

      «Чёрт бы тебя драл с твоими догадками!» проклял мысленно коллегу Леонтий.

      Он знал настырный характер Бориса. Откажешь – он ведь такой шум поднимет, что и до начальства эхо дойдёт. Звучное эхо. И телефон завтра же от звонков накалится. Тогда дело тихо не закроешь. Глядишь, Любанин этот в важные свидетели попадёт.

      «Может, потому Любанин и историю придумал, что рассчитывал в свидетели попасть? И потом поторговаться? Но тогда складней надо было сочинять, правдоподобней. Но ведь сработало!»

      Леонтий изобразил минутное раздумье.

      Получилось не очень убедительно. Видно было, что решение он сразу принял, а сейчас лишь пытается вздыхать на разные лады.

      – Под твою ответственность, – заявил он Борису. – С полным документальным