Рассказы майора Базленко. Виктор Ковалев

мойся, здесь у нас сауна есть с небольшим бассейном, хочешь на лыжи и сайгаков стрелять. Можешь книги писать. Хотя у нас есть один писатель Коля Большаков. В общем, что хочешь делай, главное водой обеспечь.

      Представлю тебе всех сослуживцев.

      – Начальник площадки майор Тушканов, появляется здесь крайне редко. Если увидишь двухметровый кол, на который как-то ухитрились натянуть шинель и повесить шапку – это майор Тушканов.

      – Старшие лейтенанты Лямин, Аксенов, пиджак Чеснов, Капитаны Басов, Леонтьев, Роговой, лейтенант Лубнин – начфин, начпрод, начвещ, все в одном лице. Майоры Черноусов – начальник штаба, Николаев – замполит и я, теперь еще тебя принесло.

      Действует карточный клуб с очень жесткими правилами. Будут звать очень настойчиво. Не соглашайся, осмотрись. И хорошо подумай. Жить будешь в гостинице, питаться в столовой, хотя я готовлю сам. Могу рассказать почему. Если интересно.

      Почему Базленко не ходил в офицерскую столовую

      – Послушай, Дима, я так понимаю, ты солдат Советской Армии видел только издали?

      – Ну да. В патруль по Приозерску ходил два раза, давали двух солдат узбеков. По русски ни слова.

      – Вот видишь. А с нашими солдатами офицеру держать ухо надо востро. Я бы сказал даже два уха.

      Десять лет назад, когда я пришел на эту площадку старшим лейтенантом, начальником СКТ – скоростной кинотелескоп, обстановка в части была ужасной. Солдаты были неуправляемые, и самое обидное, что ничего с ними нельзя было сделать. Гауптвахты на площадке не было, а сдать бойца на губу в Приозерск, это нужно было ой как постараться. Начальнику гарнизонной гауптвахты необходимо было привезти килограмм двадцать гвоздей, литров десять олифы или краски, пару литров спирта. И тогда боец может сидеть месяц. Приходит оттуда как шелковый, но где же на всех гвоздей и краски напасешься. Особенно спирта. Поэтому солдатики и распоясались. Доходило до того, что после отбоя дежурный по части, зайдя в казарму, мог получить по физиономии табуретом или сапогом.

      И это безобразие продолжалось до тех пор, пока командиром части не был назначен капитан Буланов, крепыш среднего роста, зимой и летом в фуражке и черных очках. Спирту знал грамотное применение.

      – С открытым огнем к капитану Буланову ближе одного метра не подходить во избежание возгорания.

      Оценив обстановку, Буланов съездил в город и за три литра спирта попросил у милиции пару наручников. Построив часть, Буланов зачитал приказ:

      – За систематическое нарушение воинской дисциплины, издевательства над молодыми солдатами, халатное отношение к служебным обязанностям, неповиновение командованию, приказываю:

      – Рядовых Исмаилова и Белова расстрелять. Лейтенанту Супрунову и Седых получить оружие, старший лейтенант Базленко выделить четырех солдат с лопатами.

      На приговоренных к расстрелу одели наручники, погрузили в ГАЗ-66 со всей командой и вывезли за пятьдесят километров от площадки. Пока четверо солдалат рыли могилу, приговоренные