Семь снов. Семь слов. Рассказы. Анна Анатольевна Вашкевич

его лица пахнуло холодом. Он приблизился к ней и, наклонившись к самому её лицу, прошептал:

      –Я рад, что именно ты пришла сюда.

      Когда небо посветлело в ожидании солнца, Антония вернулась в пансионат. Она летела, клекомая тёмными мрачными прислужниками с чёрными крыльями. Окно раскрылось бесшумно, и девушка плавно опустилась на кровать. Ночью в небе она видела звёзды так близко, как никогда прежде. Он сам показывал ей Млечный путь, крепко держа её изящные пальчики в холодной и сильной своей руке.

      –Я  дитя ночи, мое имя шумит, как тысячи кожаных крыльев, тысячи звериных рыков; мои слуги трепещут, услышав его. Но тебе звук моего имени будет навевать лишь нежность и лёгкую грусть. Имя моё – Алькавар.

      Сегодня ночью, как и два месяца прежде, Антония не спала. Ещё вчера Антонию больше, чем обычно, мучил недуг, иссушавший её плоть. Но сейчас она едва захлебнулась от энергии, плескавшейся в ней.  Антонию тревожило лишь одно – она не смогла различить ничего о сущности Алькавара.

      Всё словно застилал густой туман.

      Антония умела видеть.

      Когда человек, особенно близкий, был на чём-то сосредоточен или что-то собирался предпринять, он оставлял в воздухе невидимый простому смертному след – след своих мыслей, чувств, поступков. И он тянется за человеком шлейфом, безошибочно раскрывая своего хозяина. Не всем, конечно, удается увидеть след.

      Впервые Антония различила чужой след в конце самой первой недели бессонницы. Вдруг она увидела… Как решает отец отдать её бабушку в далёкий дом престарелых, а дом в престижном квартале отдать под офис собственной фирмы; как наедине кричит на мать, попрекая её, а мать в ответ кричит на его. Как мамочка – её такая на зависть всем шикарная мамочка – все чаще и чаще уходит «в гости» к своему тренеру по фитнесу, а отец уходит в бар и напивается так, что становится послушной жертвой всяких мерзавцев.

      И ничего. Антония ничего не могла сделать. Это не её заботы – родительские. Но эта тьма внутри поглощала внутренности, разъедала душу. Антонии не для кого и не для чего было жить – при встрече с новым человеком она видела его насквозь, и постепенно он становился ей противен. Так было всегда… Пока она не повстречала Алькавара.

      Утром вся семья вновь собралась в столовой.

      –У тебя ещё больше побледнело лицо. И глаза так странно блестят! Ты не больна, тебя не лихорадит?

      –Нет, мамочка, это всё, наверное, смена климата.

      Отец какое-то время не сводил с обеих взгляда, но потом снова погрузился в чтение. Только Антония почти не шевелилась – она глядела в пустоту, а на губах было одно имя: «Алькавар». От воспоминаний о поцелуе кружилась голова и мутился разум. Вдруг в воздухе послышалась тихая мелодия – даже не мелодия, а так, звук невидимых дрожащих струн. Антония обернулась и увидела за одним из столиков тень. Белые взъерошенные волосы, худоба, но при этом  властность облика, сильные красивые руки. Стоило взглянуть – и затягивало в бездну синих глаз. И холод, и сила. За ним хочется идти хоть куда.