Город тысячи зеркал 2. Фалькон. Артур Раин

что Элемроса пробрала дрожь, еще более сильная чем прежде.

      – Как это возможно? – прошептал он.

      – Где-то там, когда-то вокруг маленькой желтой звезды вращалась планета Цандоран, – сказал Ламбриль глухим голосом. – Больше ее нет…

      Элемрос судорожно сглотнул и отвернулся, так как не хотел видеть слезу, стекающую по щеке перевозчика.

      – Никто и никогда не творил подобного злодеяния, – сдавленным голосом продолжил Ламбриль. – Никто и никогда. И это наш вечный позор и вечное горе, с которым мы вынуждены жить дальше.

      – Но… почему?

      – Мы же взяли на себя роль спасителей, – горько сказал Ламбриль. – Мы должны были спасти этот обитаемый мир, полный жизни, надежд и всего того, что дарит вселенной человек, а вместо этого…

      Элемрос вообще-то хотел спросить, зачем понадобилось уничтожать целую планету, но его внезапно осенило. И в одно мгновение он понял, почему Ламбрилю так невыносимо стыдно и больно. Он понял это прежде, чем перевозчик сказал:

      – Он был одним из нас – фатум-лорд. Фатум-лорд, железный ангел, убийца трех с половиной миллиардов человек. Когда после его отбытия на Цандоран вселенная содрогнулась от беззвучного крика милиардов погибших, а звезда Магрона погасла на стеле героев, мы сразу все поняли.

      Ламбриль поднял голову вверх и судорожно вздохнул, стараясь прийти в себя. Немного погодя, он снова посмотрел на Элемроса чрезвычайно серьезными глазами.

      – Если подумать, – тихо сказал перевозчик, – только так и могла закончиться история Магрона. Во вселенной множество правил, которые меняются, нарушаются, трансформируются и подгоняются под свои цели. Но есть одно, которое остается неизменным с того дня, как первая звезда зажглась в пустоте.

      Глаза Ламбриля мрачно сверкнули.

      – Падший ангел, – глухо сказал он, – всегда становится демоном.

      Элемрос почувствовал, что с него хватит на сегодня. От всех этих историй реально можно было сойти с ума. Добавьте к этому тот факт, что человеческий мозг сохраняет себя от безумия подчас совершенно неожиданным способом и тогда вы поймете, почему Элемрос вдруг спросил у перевозчика… вот это вот:

      – У меня только один вопрос: почему Обелиск Зла зеленого цвета?

      Ламбриль вытер слезу и расхохотался:

      – Продолжаешь ставить рекорды, друг мой. Ты задал вопрос, до которого еще никто не додумался… Почему он такого цвета? Даже не знаю.

      Ламбриль, похоже, и в самом деле впервые задался этим вопросом, так как обдумывал ответ около 20 секунд.

      – А какой, по-твоему, цвет у зла? – спросил он, похлопав Элемроса по плечу. – Может и зеленый.

      Глава двенадцатая

      Ламбриль с Элемросом сидели на поляне, залитой мягким лунным светом, и угощались ночной земляникой. Это была в принципе обычная земляника, но совершенно черного цвета.

      – Необычайно вкусная, – сказал Ламбриль, разжевывая очередную ягодку, – но чрезвычайно сложно находимая.