Прими – не возражай. Евгений Мирмович

за беспокойство, командир! – произнёс он, добродушно хлопая Владимира по плечу.

      – Что вам не спится, мужики? – поинтересовался Селиванов.

      – Мы из рекламного агентства. Наружную рекламу меняем. Эту нужно заменить на другую. С руководством всё согласовано, не беспокойся.

      – А почему ночью это надо делать?

      – Заказов много, днём не успеваем. Да и пробки такие на дорогах. Ночью проще, – ответил мужик, продолжая улыбаться золотыми коронками зубов.

      Наутро Селиванова вызвали к заместителю директора.

      – Володя, а куда у тебя за ночь реклама подевалась, объясни, пожалуйста? – спросил руководитель, глядя на Селиванова поверх золотых очков.

      – Её рекламная служба демонтировала ночью, – без тени сомнения ответил Володя.

      – А тебя не смущает, что они только текст сняли, а номер телефона оставили?

      – Ну, видимо, в другой раз приедут, – ответил Селиванов, начиная подозревать неладное.

      – Нет, Володенька, не приедут. Потому что плакат с нашим номером телефона им не нужен. Украли у тебя рекламу. Прямо из-под носа.

      – Как же так? Неужели? Они же сказали, что с руководством согласованно.

      – Эх, Володя, это у вас там, в провинции, сказал согласованно – значит согласованно. Ладно, давай номера грузовика. Сейчас попробуем органы подключить.

      – Я не записал, – произнёс Володя, опустив голову и понимая, что непростительно ошибся.

      – Как не записал? А на кой тебя тут посадили? – вскипел начальник.

      В этом месяце из зарплаты Селиванова вычли стоимость украденной рекламы, которая составила три четверти его заработка.

      Стыд за эту промашку был для Вовки хуже недоедания. К тому же Войцеховский кормил его вполне сносно и, стараясь утешить, даже иногда по вечерам приносил пиво.

      В один из таких вечеров Генка вернулся с работы в радостном возбуждении.

      – Вова, танцуй! Мы сегодня обслуживали банкет. Деньжонок нам отвалили – будь здоров. Пойдём твою тоску-печаль развеем. Я угощаю.

      – Может, лучше за комнату вперёд оплатим, раз есть такая возможность?

      – Успеем ещё за комнату. Мы третий месяц в Питере, а ты ни в одном клубе не был. Я отличное место знаю, тебе понравится. Там такие девчонки танцуют, обалдеть!

      – Ну ладно, пошли.

      Они выпили для куража по паре банок пива и отправились в клуб.

      Оглушённый ритмичными ударами акустической системы, Селиванов пытался рассмотреть танцующих в полумраке людей. Это не походило на знакомые ему дискотеки в доме культуры Чёрного Яра. Он никак не мог уловить, в чём заключалось отличие.

      Селиванову казалось, что все эти люди непросто плохо знакомы или незнакомы вообще. Они как будто даже испытывали некую неприязнь или пренебрежение друг к другу. В воздухе висело напряжение, скрытая и сдерживаемая агрессия. Высокомерные взгляды, напускная вальяжность. Не было привычного для дискотек в Чёрном Яре бесшабашного веселья и удали.

      Войцеховский