Князь тараканов. Владислав Михайлович Попов

историю никто не слушал. Все были взбудоражены письмами какого-то старика. Только потом до меня дошло, что это кличка. Я долго не мог пригласить Анну в ресторан, так как вокруг постоянно вертелись люди. На конец, мне это удалось. Она согласилась. В ресторане она была рассеяна, я расстроен. Не на такой прием я рассчитывал. Как же «жду тебя»? Я настоял проводить ее. Она как-то с неохотой предложила войти, выпить чаю. Затем так же «без огня» предложила шампанского. Выпив пару бокалов, я решился пойти в наступление. Анна не сопротивлялась. Не было в ней никакой страсти. Ничего от Катерины, никаких тебе «ах, не жалей меня! Губи меня!» И раздевалась она как-то буднично, как в бане.

      В общем, доктор, ничего интересного не произошло.

      Но буквально через день гроза прошла. Анна снова стала приветлива и мила. Она получила главную роль. Причем, благодаря мне. И деньги тут ни причем. Тоскуя в театральном буфете, я неожиданно встретил Войнаровского. Войнаровский, подлец, оказывается, вырос в модного писателя, властителя дум. Его пьесы ставили повсюду. Не читали? Мы выпили за старое. Подошла Анна, я их познакомил. Она долго восторгалась его опусами. Я, шутя, предложил взять Анну на главную роль. Войнаровский без шуток сказал, что обязательно похлопочет об этом. Так и вышло. Анна сияла и рассыпалась в благодарностях. Мы весело проводили время. Правда, все чаще втроем.

      Из-за нововведений доходы от фабрики упали, меньше денег стало поступать и ко мне. Это нарушило какие-то планы Анны. Начались первые размолвки. Семья вскоре взяла реванш: от меня потребовали участия в делах. «Раз ты такой умный, что вмешиваешься в работу фабрики, то будь добр взять на себя и часть забот». Из-за свалившихся дел на фабрике ездить в столицу получалось все реже. Я весь извелся от тоски и, честно говоря, от ревности. В конце концов, дебют на поприще семейного бизнеса обернулся фиаско. Я постоянно что-то путал, ссорился со своими дядьками. Они считали, что из за меня рабочие распустились. Инженеры надо мной высокомерно смеялись, мастеровые обворовывали и обсчитывали, рабочие филонили. Больница стала способом избежать работы. И никто не был мне благодарен за мои реформы. В конце концов, я придумал решение: уехать в Вену и взять с собой Анну. Маман я заявил, что еду изучать передовой иностранный опыт, а заодно и подлечиться. Анне отправил страстную телеграмму. И вот я здесь.

      13

      Повисла пауза. Моя история уперлась в то, о чем рассказывать нельзя. Легкая грусть охватила меня. Как там Анна декламировала: «стучатся опавшие годы, как листья…» Хороший поэт. Как бишь его? Что-то с кухней связано. Надо спросить. В тишине доктор пару раз чмокнул сигарой. Я поймал себя на мысли: а ведь мне полегчало. Тут доктор вскочил и запричитал, что мы заболтались, что сейчас давно должен быть сеанс другого пациента. Я рассыпался в благодарностях, всучил заранее подготовленный конверт с деньгами и вышел из кабинета. В прихожей сидела молодая особа под вуалью. Пока я старательно приспосабливал шляпу на голове,