Плен одиночества. Ольга Борискова

невозврата пройдена. Сегодня. Сейчас.

      Игорь долго смотрел на неё. И молчал. Пытался что-то увидеть в её взгляде, прочесть в выражении лица… Что-то, что могло бы позволить им вернуться обратно, отмотать назад годы безрезультатной испепеляющей души войны. И не находил ни единой зацепки.

      Всё так же, не проронив ни слова, он отошел от неё. Перекинул пальто через руку и вышел из кабинета. Даже дверью не хлопнул. Тихо прикрыл. Но этот едва слышный щелчок отразился от стен оглушительным звуком бьющегося стекла. Он резал уши, доводил до исступления. Издав не то стон, не то всхлип, Рината как подкошенная осела на пол. Сползла по боковой стенке стола, прижалась к прохладному дереву спиной и закрыла лицо руками. Господи, да что же это такое? Что же…

      Внезапно к горлу подступила тошнота. Рина судорожно вытолкнула воздух из легких и снова сделала глубокий вдох, пытаясь перебороть сковавший тело спазм. Руки тряслись, взгляд лихорадочно бегал по противоположной стене, где, расставленные на полке, стояли кубки и висели грамоты в рамках. «Лучшая школа», «лучший тренер», благодарственные письма и фотографии со счастливыми детьми. И на всех снимках была её мать. Она улыбалась своей доброй, придающей уверенность и силы улыбкой. Её мама. Теперь она может лишиться своего детища из-за Крылова, черт его подери!

      С губ слетело ругательство, и Рината снова закрыла ладошками лицо. Она не будет плакать, нет. Он ведь этого и добивается. Мечтает разрушить её жизнь, разрушить её саму, но слишком долго она себя собирала, чтобы вот так – в одно мгновение позволить ему победить! Нет! Рина приподняла руку с подаренным Николасом кольцом. Растопырив пальцы, чуть пошевелила ими, неотрывно глядя на крупный бриллиант. Красивый, можно сказать – идеальный. Рината горько улыбнулась, потому что и сама не могла понять, о ком или о чём она сейчас: о кольце или о человеке, который должен стать её мужем. Должен был стать… Зря она согласилась, он слишком хороший для неё, слишком благородный, слишком, слишком. Если Крылов не передумает, ей придется сказать Нику правду. Придется посмотреть ему в глаза. Он слишком хороший для неё, да… Она и раньше считала, что недостойна его любви, а теперь и подавно. Её участь – Преисподняя, что прочит ей Крылов. Неугасающее пламя собственных чувств. Только не греет оно, а сжигает дотла! Убивает, медленно превращает их обоих в обугленные деревянные фигурки, бесчувственные и недвижимые. Бесчувственные. Потому что чувствами своими они пренебрегли, как чем-то не представляющим никакой ценности. Развеяли по ветру. Ради чего? Да кто же знает…

      Вопреки собственной воле, из глаз её всё-таки потекли слёзы. Нет! Рината яростно вытерла их, но они потекли снова. Закрыв глаза, она задрала голову. Ну почему он не оставит её в покое? Ведь сказал же, что не желает видеть! Сказал, чтобы жила своей жизнью! Сказал… Так что изменилось?! Почему… почему так?.. За что?

      Из груди её вырвался протяжный стон, слезы покатились с новой силой, и остановить их она была не в состоянии. Николь все равно не увидит. Её маме, её сильной маме, просто нужно немного поплакать. Чуть-чуть…

      Дверь