Не бракованная. Энн Княгинина

ами было написано пять слов, около которых он должен поставить плюс или минус: зависело от поведения новой жены.

      За месяц мужчина должен проверить свою новую жёнушку на умения, общение, и женственность.

      Около пяти пунктов, мой бывший муж Валера, поставил минусы.

      Хозяйственность: минус.

      Податливость: минус.

      Речь: минус.

      Умения: минус.

      Экономия: минус.

      Через месяц я снова села за компьютер, проходя долбанный тест по-новому.

      Моему отцу за меня стыдно, его жена, моя мать, чуть ли не наилучшая в нашем городе жена, а я для них, как грязное пятно.

      Мне было сложно жить с мужиком, которого я не любила. Он хоть и старался помочь мне устроиться в его квартире, но я не смогла. Всё время что-то роняла, терялась в разговорах между нами, прожгла его футболку утюгом, и потратила в магазине больше денег, чем мне велели.

      Валера был высоким, с пивным пузом, ему было сложно найти вещи, что полностью прикрывали его живот. Его голубая радужка глаз выцвела, наверно, из-за возраста в 55 лет. Он имел пять цветочных магазинов и две квартиры – маленькие, но они у него имелись. Мне повезло с мужем Валерой, но я оказалась бракованной.

      Каждому мужу даётся месяц, чтобы проверить товар. Мужчина не имел права заниматься с женой сексом, оставлять синяков, царапин, и любые раны на её коже.

      Когда Валера меня вернул, я прошла медосмотр. Теперь меня готовят к новому мужу, и я снова прохожу всех врачей.

      Мне не нравится, что меня не считают человеком. Не устраивает, что мой будущий муж решает: буду ли я работать, смогу ли заниматься хобби, увижусь ли с семьёй ещё раз.

      Нам запрещено смотреть фильмы про любовь, нельзя читать романы.

      Началось подобное пятьдесят лет назад, когда разводов было настолько много, что пришлось принять меры.

      Я стою с одним рюкзаком около красной двери, своего нового дома – на месяц или всю жизнь, пока точно не сказать.

      Все вещи муж будет покупать мне сам. Как хочет, чтобы я одевалась, так и буду. У меня с собой только нижнее бельё, и всё для личной гигиены.

      Об этом мужчине я знаю немного, лишь то, что ему 32, и его имя Виктор.

      Мужчины сами решали, когда готовы к жене, у них не было, как у женщин, – ровно в 18 обязан вступить в брак.

      Дверь открылась, я взглянула внутрь дома, мысленно ругаясь на чистоту внутри него.

      Требовать этот человек от меня будет многое, видно уже по керамическому, светлому полу. Я вхожу в дом и опуская голову, принимаясь разглядывать своё отражение в бежевой плитке, аккуратно уложенной квадратиками: светлые волосы до плеч, чёрный ободок на голове, сжимающий виски до боли, и грустные глаза василькового цвета.

      Поднимаю голову, приступаю рассматривать картины на стене. Изображения на них странные, какие-то непонятные многоцветные кляксы. Не разбираюсь я в искусстве.

      Я знаю о любви многое, хотя никогда не видела её вживую, тем более не чувствовала. Сейчас взглянув на мужчину, что закрыл за мной дверь, я поняла, что не испытываю этого чувства.

      – Как тебе картины? – раздался усталый голос около моего правого плеча.

      Я невысокого роста, примерно, во мне 163 сантиметра, возможно, чуть меньше. Виктор ниже меня, с квадратными плечами, глазами как у Лани, и толстыми, короткими ногами. Мне он уже не нравится, в его руке лист и ручка, мужчина готов начать проверять меня тотчас, как я переступила за порог.

      Надолго с Виктором я не задержусь, чувствую по его враждебному, излишне внимательному взгляду.

      Жди меня, школа жён. А потом встречай меня, смерть с косой.

      – Картины… – я встаю к одной из прямоугольных картин, прищуриваюсь, пытаясь понять, что на ней изображено.

      Над каждым холстом маленькая лампочка, освещающая изображение тёплым светом.

      – Думаю, мне нравится вот эта, – я приближаюсь к картине, и сощуриваюсь. – Я вижу здесь жирафа и шарики. И ещё пару ананасов, – я хмыкнула себе под нос, потому что выдумала весь этот бред. Кляксы на картине ни на что не похожи, художник просто взял кисточки и провёл ими по холсту.

      Звук ручки по бумаге вывел меня из шуток.

      – Извините, я не хотела, – я опускаю взгляд, чтобы посмотреть на весьма молодое лицо мужчины, даже с густой бородой, и 32 лет жизни позади.

      Он слабо кивнул, и зачеркнул минус на листе.

      – Сегодня я покормлю тебя, а завтра я хочу поесть в 6 утра.

      Всё понятно, мне нужно приготовить ему завтрак, и не упасть в грязь лицом. Потихоньку я начинала жалеть, что не осталась с Валерой. Он хоть и был старым, но зато до последнего старался привить во мне чувства жены.

      Кухня тесная, я немного удивилась, почему в таком шикарном, двухэтажном доме, такая узенькая, заставленная ненужными вещами, кухонька.

      Окно маленькое, едва можно что-то увидеть за ним. Солнце сегодня за облаками, поэтому Виктор включил