Демонология нашего района. Ирина Москвина

котиков. Виднелась жизнь, жизнь и биение ее пульса. Но пакетик несло все дальше, все прочь, он видел цельную картину (как Л. Толстой в период работы над произведением «Война и мир»), но нигде не мог задержаться, ни во что не имел возможности вглядеться – его все срывало вновь и подхватывало ветром и несло дальше, дальше, мимо и прочь. И ничто его не касалось, а если и касалось на минуту, то ветер тут же отрывал его от этого чего-то и снова нес прочь и дальше. И время спустя, и спустя несколько полных и спиралеобразных оборотов вокруг Земли почему-то даже опухшая хвостатая брюква перестала казаться такой страшной. Стала казаться просто явлением в ряду других явлений. Стало хотеться даже снова посмотреть на нее поближе, даже может потрогать, просто так, в порядке сентиментальности, ну просто что ли потрепать ее по хвосту. И пакетик спланировал вниз, к сырой земле, к уродливому знакомому брюквиному телу. Но не смог коснуться, притронуться, его снова подхватил ветер, закрутил и повлек все вверх, дальше, к солнцу и небесам, прочь и мимо. И так далее, и далее, и вновь по кругу и спиралеобразно. Потому что можно быть плотью, но намаешься и порвешься, а можно быть только и лететь исключительно духовной жизнью, но тогда тебя гонят эфиры над землей и никому не нужен и нигде не присесть – вот и выбирай, вот и выбирай.

      Наниматель Анна

      (роман в письмах)

      У нанимателя Анны был муж, которого никто не видел. Потом мужа не стало, но также в статусе невидимки. Возможно, его и вовсе не было. Однако Анна успела забеременеть и родить от него ребенка, пока он еще был (или не был?). Хотя мужа никто не видел, но зато его слышали: соседка снизу пожилая пенсионерка Нина Яковлевна. Нина Яковлевна слышала, как сверху в ночи стучала об их потолок кровать ножками. Стучала-стучала, а она думала: что это? А потом вспомнила, что ей же говорили, что там будут жить молодые. Хотя есть, конечно, такой вариант, что это Анна сама стучала ножками кровати. Ложноножками. Чтобы создать эффект присутствия. Но зачем? Но мало ли. Но столько странных людей, в чьих мотивах черт ногу сломит. Такие люди обычно закрыты и молчат, но не Анна. Анна говорила, очень активно и подробно говорила эсэмэсками. Дадим же слово Анне, а далее – как пойдет.

      «Здравствуйте! Я понятия не имею, смогу ли быть сегодня дома: у меня дети в разных местах, мне приходится курсировать. Старший, с поврежденным голеностопом, не то что квитанции в ящик не спустит, до домофона не допрыгает! Я сообщу Вам, когда опущу квитанции обратно в ящик (сегодня или завтра, все зависит от разных причин). Деньги будут сегодня переводом Вам на карту! Извините, но не хочу никакого ни с кем общения, по крайней мере, пока младшего не выпишут. А да, показания воды сдают до 25-го числа – так что, думаю, квитанций за апрель еще нет. Спасибо!»

      Договор найма жилья был ими подписан в октябре две тысячи шестнадцатого, и до ноября того же года все было хорошо. Все было просто прекрасно, две маленькие, но отдельные комнатки и светлая кухня со свежим косметическим