Наивный мангуст. Александр Евтихьевич Евтушенко

полоса тени.

      Семён двинулся туда, прошёл мимо человека, явно больного, вызывающего сложное чувство тревоги и жалости. Он находился недалеко от прилавка, рассматривая большими безумными глазами проходящих мимо людей. Незнакомец был одет чисто и опрятно в китель и галифе военного образца сорок пятого года и выглядел даже интеллигентно. Но его рот был широко открыт, влажные большие губы беспрестанно облизывал длинным языком, похожим на змеиное жало. Густые чёрные волосы чуть тронуты сединой. Бросалось в глаза, что у него удивительно правильные черты лица, видимо, в прошлом мужчина был красив.

      Он поворачивался налево, направо и кругом, словно на военном плацу, строевым шагом подходил к большим фикусам, стоящим в кадках, отдавал им честь и возвращался на прежнее место. Человек производил жалкое и одновременно трагическое впечатление. Семёну показалось в его поведении нечто неестественное и наигранное. Ощущение неприятия, жалости и желания что-то изменить возникло у чекиста.

      Он интуитивно, на одно мгновение взглянул в глаза незнакомцу, стараясь проникнуть в ту сущность, что пряталась там за завесой игры, и была его правдой, его настоящим я. По крайней мере, такие ощущения возникли у чекиста.

      Самое удивительное то, что, уловив взгляд Семёна, больной перестал шагать и остановился. Закрыл рот, сделал шаг навстречу лейтенанту, меряя его взглядом с головы до ног. Лицо его приобрело жёсткое и властное выражение. Он посмотрел на руки Семёна, они явно не вязались с его костюмом рабочего. Потом взглянул на лицо и вдруг громко, на весь магазин, сказал: «Кей джи би». Никто из покупателей не обратил на них внимания на его слова, кроме одного человека.

      Семён заметил лёгкий поворот головы и безразличный взгляд молодого худощавого мужчины в светлой застиранной рубашке в широкую полоску. Он, не торопясь шёл вдоль витрин, направляясь к дальней двери на выход из здания. Не отрывая глаз от Семёна, больной вначале растянул свои губы в широкой улыбке, а потом захохотал. Протягивая к нему свои белые руки, он начал скороговоркой говорить:

      – Дай пять копеек, дай пять копеек, дай пять копеек, – он подступил к лейтенанту вплотную, загораживая ему дорогу. И продолжал просить деньги. А мужчина, похожий на разыскиваемого объекта, уходил всё дальше.

      – Дайте этому попрошайке пять копеек, а то не отстанет, – услышал Семён за своей спиной голос женщины. Он быстро достал из кармана мелочь и ссыпал её больному в ладонь, а сам двинулся вслед за человеком в светлой рубашке, не забывая делать вид, что разглядывает товар на витринах. Семёну показалось, что за ремнём брюк у незнакомца засунут небольшой бумажный свёрток. Это было уже интересно.

      Лейтенант почти настиг этого незнакомца у самой двери, но, когда вышел, за замешкавшейся в дверях женщиной на улицу, незнакомца и след простыл. Ни среди идущих к остановке людей, ни среди стоящих у магазина мужчин человека, похожего на объект, не было. Семён, озабоченно поглядывая по сторонам, пошёл на остановку, до контрольного срока оставалось буквально