Записки уездного учителя П. Г. Карудо. Дмитрий Калмыков

Кузьмич, после чего дал подробнейшее описание предстоящего мне маршрута, которым я с большим успехом воспользовался.

      Директор Святопетровского реального училища Алексей Иванович Черновецкий принял меня в своем кабинете – средних размеров комнате с большим окном, очень опрятной и даже со вкусом обустроенной. Обстановка кабинета давала отчетливые представления о пристрастиях хозяина. Множество комнатных растений в горшках стояло на подоконнике и в дальнем углу кабинета. По стенам висели гербарии, забранные в рамы, и три гравюры, изображавшие разного вида папоротники, показанные в разрезе вместе с корневой системой, под каждым изображением была подпись на латыни.

      Алексей Иванович был молодым мужчиной лет сорока, очень благопристойной, ухоженной наружности. Светлая борода окаймляла округлое лицо его. Нос, губы, рот – все было правильной и приятной формы. Костюм его также был безукоризненный. Но отчего-то рождалось впечатление, что все внешнее благополучие – не более чем ширма, за которой кроется некий трагический излом в судьбе или характере, а может, и тщательно укрываемый порок. Словом, с первой встречи к такому человеку в объятия бросаться не станешь.

      – Поздравляю вас с прибытием, Петр Григорьевич, – сказал Алексей Иванович и одарил меня крепким рукопожатием. – Хотелось бы сразу покончить с одним делом. Вам следует принять кабинет от вашего предшественника. Он, как вы, может быть, слышали… Впрочем, идемте. Все сами увидите.

      Алексей Иванович решительно шагнул к двери, я последовал за ним.

      – Этот заместитель ваш – Степан Кириллович, существо весьма странное, – говорил Алексей Иванович, чуть поворотив голову назад, поскольку я не поспевал за его скорым шагом и шел чуть позади. – Конечно, он абсолютно безобиден… Впрочем, возьмем-ка с собой Федора… Сделайте одолжение, подождите меня здесь одну минутку.

      Алексей Иванович скрылся в боковом коридоре. Я же пока осмотрелся. Сразу было видно, что в училище поддерживается идеальный порядок. Правда, пока оно пустовало по случаю выходного дня, а, как известно, присутствие детишек порой сильно преображает и самые благообразные помещения.

      Заскучать за разглядыванием стен я не успел. Алексей Иванович вернулся, кажется, даже раньше, чем через минутку. С ним был рослый детина с бульдожьим лицом, лет, наверное, пятидесяти, чрезвычайно крепкого сложения. Пожалуй, единственное, что выдавало его возраст, это редкие с проседью волосы да сильно обрюзгшее лицо.

      – Вот, Федор Федорыч, познакомьтесь, – сказал Алексей Иванович. – Это Петр Григорьевич – новый наш преподаватель географии. А это – Федор Федорыч, наш смотритель, следит, чтоб на переменах отроки не слишком шалили в коридорах, – отрекомендовал Алексей Иванович детину.

      Федор Федорыч слегка поклонился мне, но руки не подал.

      – Давно бы пора, – сказал он, и губы его разъехались в неприятной улыбке.

      – Что ж, идемте.

      Мы последовали за Алексеем Ивановичем.

      В кабинете нас ожидала довольно-таки