Записки уездного учителя П. Г. Карудо. Дмитрий Калмыков

моим гостем. – С добрым утречком! Как почивали?

      – Благодарю вас, Федор Кузьмич. Все благополучно, – ответил я.

      – Ну и чудно! А что я говорил? Ведь чисто перина, а не диван!

      Я вдруг опомнился.

      – Вы меня простите, Федор Кузьмич, я сей же час уберусь. Вам небось работать нужно…

      – Ничуть не бывало, – весело проговорил Федор Кузьмич. – На сегодня выходной взял. Во-первых, заслужил-с, во-вторых (и главных!), не хочу вас покидать, так сказать, на полдороге.

      – Что вы! И так я вам по гроб жизни обязан! Уж и не знаю, чем отплатить.

      – А вот что! Для начала давайте-ка позавтракаем вместе. Не откажите в компании.

      – Я с превеликим удовольствием. Только вот не знаю, мне ведь в училище к начальству явиться надо.

      – Не извольте беспокоиться. Алексей Иваныч, директор Святопетровского вашего, ранее полудня в стенах училища не появится.

      – Вам это наверное известно?

      – Специально справился, Петр Григорьевич. У них жена хворая. Я как раз по дороге сюда нашего доктора встретил, так он мне все и объяснил.

      – Что ж, тогда пожалуй.

      Мы вышли из конторы. Перед самой дверью прямо на крыльце сидел Тимофей и, видимо, поджидал нас. Завидев Федора Кузьмича, он встал и подошел к тому почти вплотную.

      – Федор Кузьмич, батюшка, вы уж и сегодня приглядите, хоть вполглаза, – понизив голос, проговорил Тимофей. Было странно видеть на его степенном лице просительное выражение. – Так одолжите старика, что уж…

      – Ну, что ты, что ты, Тимофей, – перебил его Федор Кузьмич. – Бог с тобой, какие уж там одолжения! Пригляжу как за своими.

      – Дай, вам Бог здоровья!

      – Ты лучше вот что, Тимофей, – сказал Федор Кузьмич. – Багаж Петра Григорьевича пока у себя сбереги. Петр Григорьевич, вы когда намерены на квартиру въехать?

      – Думаю, сегодня к вечеру непременно определюсь, – ответил я, хоть и не знал пока точно, где и как буду квартировать.

      – Не извольте беспокоиться. Сколько нужно, пусть лежат чемоданы ваши. В полной сохранности будут, – заверил меня Тимофей.

      Мы отошли несколько от конторы, тогда Федор Кузьмич объяснил свой диалог с Тимофеем.

      – Детки у него, двойняшки – Татьяна и Иван, чрезвычайно непоседливы, – сказал Федор Кузьмич. – Хотя уже подростки, оба гимназию кончили. Оба умные да талантливые. Характер только подкачал. Вот Тимофей и опасается, как бы не напроказили. Они ведь, сами видите, происхождения простого, а в обществе приняты, за ум и сердце их уважают. Конечно, старик скандала боится как огня.

      – Что ж возраст такой, что оскандалиться немудрено, тем более при бойком характере, – глубокомысленно заметил я.

      – Да он не простого скандала боится, а выдумки. Иван-то на них горазд! Вот я вам расскажу, что они в прошлом году учудили! Да лучше не сейчас… К тому же вы обоих, и брата и сестру, можете сегодня же вечером увидеть.

      – Каким же образом?

      – Да, видите ли, сегодня