Волны забытого лета. Максим Лазарев

её высокая грудь заходила, словно мехи горна кузницы, но она ничего не сказала, а, нагнувшись, достала три пластиковые баклажки с напитками трёх цветов. Протерев фартуком гранёный стакан, она наполнила его наполовину.

      – Сухое. «Шардоне-алиготе».

      Он понюхал и выпил. Вино было неплохим. Конечно, не «Шардоне» и тем более не «Алиготе», но настоящее добротное вино без всякого спирта.

      – Зачёт. Хорошее.

      Солоха усмехнулась. И стала наполнять стакан жидкостью из второй бутылки.

      – «Изабелла»! – терпеливо проговорила Солоха и протянула ему стакан тёмно-красного цвета.

      Он понюхал, сделал глоток и поставил стакан на прилавок. В этом напитке не было ничего, кроме спирта и краски. И пахло оно почему-то одеколоном «Красная Москва». Это пить было нельзя. Нет! Неправильно сказал! Можно, конечно, и выпить… Но когда есть из чего выбирать, то лучше не надо…

      – Извините, а вот это НЕ зачёт, – он передал стакан Солохе.

      Та, уже как-то совсем по-другому посмотрев ему в глаза, выплеснула содержимое на землю и откупорила третью бутыль. Налив оговорённые «полстакана», она помедлила секунду, словно задумавшись, а потом долила под ободок.

      – Ну на, красавец! Пробуй! Портвейн. «Чёрный доктор».

      Конечно, никаким «Чёрным доктором» этот напиток не был. Но, что удивительно, оказался очень хорош. Настоящий вкус качественного марочного вина. В Москве в магазинах продавалось пойло на порядок хуже. Типа «Чашмы» или «Карабаха». А это совсем даже ничего! Да что там «ничего»?! Очень даже прилично! Хороший такой, классический «Агдам». Он отпил треть стакана, почувствовав, что уже пьянеет, повернулся и передал стакан Галине.

      – Это мы берём, Галина. Это вещь. Гена, сколько покупаем?

      – А скока у ней есть, Макс? Скока у тебя есть, мамаша?

      – Канистра десять литров устроит, папаша? – Солоха улыбнулась.

      – Беру. Спасибо, Макс. Заходи, как тронемся! Попробуем!

      – Да на здоровье, Ген, – и он посмотрел вокруг, ища взглядом, как же ему протиснуться через обступившую толпу, которая наперебой требовала «Чёрного доктора».

      – Постой, молодой! – окликнула его Солоха. – На! Это тебе. Спасибо. Заработал. – И она протянула ему что-то завёрнутое в газету и полиэтиленовый пакет. Он взял и понял, что это, скорее всего, бутылка. И при этом стеклянная.

      – И вам спасибо, мадам! Было вкусно.

      Дошагав до своего вагона, он остановился у лестницы и закурил. Перрон уже опустел. Ночь вошла в свои права – стало заметно прохладней.

      – Подымайся, гусар! Две минуты до отправления, – уже как-то по-доброму сказала Мария, державшая в поднятой руке скрученный в трубочку флажок.

      Он докурил сигарету двумя глубокими затяжками и бодро взбежал по лестнице.

      – Ну что, Маша, это тебе. Лично! Я же обещал отблагодарить! – он раскрутил свёрток и протянул тонкую бутылку молдавского коньяка «Белый аист».

      – Давай по глоточку перед сном? Или как? – спать ему почему-то не хотелось,