Шесть раз кошмар. Амира Чулкова

из-за мамы. Мама хочет все разузнать, чтобы потом меня судить.

      Но что, что я могу сделать? Как мне жить? Смогу ли я быть счастливой? Будет ли со мной все хорошо?

      Вопрос за вопросом у меня в голове. Каждый день я хожу с этой ношей в сердце. Звезды вокруг гаснут во тьме, в моем неспокойном мире. Я так хочу жить без этих соленых слез, без нескончаемого страха за свою судьбу. Надежды гаснут, как и мечты, потери и страхи зажигают во мне грусть. Боль мне как старый друг, она навещает меня уже очень давно. Жизнь моя бесценна, однако она не имеет ценности для других. Жаль, что все вокруг даже не пытаются друг друга понять. Но что поделать, мир жесток. И как только Земля нас всех носит? И как после этого мы посмотрим в глаза Богу? Неудивительно, что Вселенная не симметрична, а ведь если бы она была идеальной, то все бы себя переоценивали еще больше…

      Закрыв блокнот, я ложусь. В этом блокноте записаны все мои мысли, которые иногда превращаются в бессмысленные стихи. Я не знаю, к кому обратится за помощью, поэтому пока что все записываю. Мне не становится легче от этого, но и не вредит мне.

      Глаза начинают слипаться, папа так и не пришел, но это не страшно, хотя… я жду его прихода.

      Раздается легкий стук. Я встаю, подхожу к двери, открываю ее и вижу папу в ночном халате.

      – Мама уснула? – спрашиваю я.

      – Я так и знал, что ты догадаешься, – с улыбкой говорит отец.

      – Догадаюсь о чем, пап?

      – О том, что твоя мама очень… эээ… любопытная.

      – Это было очевидно, ее тень была видна в коридоре.

      Отец рассмеялся:

      – Катрин, и в кого ты такая внимательная?

      – Да? А мама обычно говорит, что я на все отвлекаюсь.

      – Именно это я и пытаюсь объяснить твоей матери уже много лет – что ты очень внимательная. Но у твоей мамы свое видение.

      – Это ужасно! Пап, я не лентяйка, я правда стараюсь…

      – Тс… наша спальня в двух шагах, хочешь, чтобы мама проснулась?

      – Ой, прости.

      – Ничего. Давай-ка лучше пойдем вниз, на кухню, например.

      – Папа, после шести есть нельзя, – смеюсь я.

      – Хорошо, тогда в гостиную.

      – Нет, у меня есть идея получше, следуй за мной.

      Я привела его к фонтану с лебедем.

      – Хм… Ma bonne année mille neuf cent vingt-huit, мой счастливый тысяча девятьсот двадцать восьмой год, – перевел отец надпись.

      – Я здесь гуляла в первый день после переезда, пока вы были в магазине.

      – И как тут, хорошо?

      – Да, очень хорошо и красиво. Пап, скажи, мама меня вообще любит? – Я не смогла скрыть слез.

      – Катрин, ты что! – Отец крепко обнял меня. – Никогда так не думай, мама тебя очень любит, выбрось дурные мысли из головы.

      – Тогда почему она считает правдой то, что думает обо мне, хотя на самом деле это неправда?

      – Кэти, не буду скрывать, я не знаю, чего именно хочет от тебя твоя мама, но как человек, который знает ее двадцать лет, скажу тебе так. Она всегда желает лучшего для своих родных и близких, и тебе как дочери она тоже желает наилучшего. И да, она любит тебя, очень сильно любит.

      – Я и люблю ее, папа, и тебя тоже!

      – А