Записки. 1917–1955. Эммануил Беннигсен

где в течение двух следующих дней сделал сообщения о своих путевых впечатлениях. В Русском обществе в тот же день сделал доклады инженер Плотников о своей поездке в Эстонию и Финляндию. Видел я в Москете Навашина, приехавшего из России, где он продолжал работать в Центральном Комитете о военнопленных. С 5-го я захворал испанкой. Как раз в это время приехал навестить нас Люц. Все мы были рады его видеть. Катя и дочери старались его развлекать, но я очень жалел, что не мог показать ему все интересное в городе. Кате было приятно вспомнить с ним наши общие встречи на войне, когда надежды на конечный успех нас еще не покидали.

      Поправился я к Пасхальной неделе. В день Пасхи были устроены взаимные поздравления в Русском обществе. Это было уже последнее наше собрание в прежней квартире нашего посланника, ибо истекал срок найма ее, а для возобновления его у миссии не было средств. Пасхальное собрание прошло очень удачно, столь же удачен был и еще один вечер, на котором пела Кузнецова с ее мужем Поземковским. В устройстве пасхального вечера очень деятельное участие принимали Катя и Нуся.

      Наиболее интересным в Русском обществе было обсуждение вопроса о помощи Юденичу, увы, одними разговорами ограничившееся. Более серьезными были разговоры с докторами госпитальной флотилии о выработке типов лечебных заведений для белых армий. Собственно основные типы Красного Креста у нас были, но сейчас у нас не было ни имущества, ни денег для их восстановления, и приходилось начинать кое-что более примитивное. Впрочем, и эта работа использована не была, ибо в мае доктора уехали в Архангельск, а имущество осталось в Дании.

      В конце апреля сделал сообщение о Петрограде капитан Граф, впоследствии автор интересной книги о «Новике». После этого Клюев рассказал мне, что в 1913 г. генерал Жилинский, получив доклад штаба округа о начале австрийской мобилизации, куда-то заложил его и забыл про это дело, пока ему про него не напомнили через несколько дней. Наша мобилизация Киевского и Варшавского округов была тогда отставлена после личного письма Франца-Иосифа Государю, присланного с князем Гогенлое. В результате, австрийцы могли делать на Балканах все, что хотели, ибо повторить мобилизацию мы могли бы только через несколько месяцев.

      В конце апреля был парадный завтрак у Мейендорфа, за которым было несколько русских поляков. Один из них, старик граф Платер, рядом со мной сидевший, стал мне говорить об умеренности польских требований: «Ведь Польша не требует даже Могилевской губернии».

      В тот же день мы ездили с Катей в Нерум, где наняли на лето помещение. Кстати отмечу, что мои запасы крон стали подходить в это время к концу, ибо я получал из Красного Креста 750 крон в месяц, а жизнь на четырех обходилась не меньше 1200. Помогло мне то, что директор страхового общества «Саламандра» Н.А. Белоцветов согласился выдать мне из средств общества ссуду в 12000 крон, по 1200 крон в месяц из 6 % годовых.

      На следующий день после поездки в Нерум у меня были два оригинальных по своей