Записки. 1917–1955. Эммануил Беннигсен

миссии в Стокгольме. Он упрекал Гулькевича в нерешительности, объясняя этим отчасти неуспех Юденича. Впрочем, он признал в конце, что первые шаги должны были быть сделаны самими русскими, и только тогда можно было рассчитывать на помощь союзников, из чего вытекало, что пока Юденичу трудно на что-нибудь рассчитывать. В заключение Кандауров дал мне еще характеристику положения Гулькевича, которого с разных сторон старались затащить в свой лагерь, от чего он всячески отбояривался. Вместе с тем, однако, Гулькевич не сумел выбрать себе какой-нибудь определенный самостоятельный путь, колебался между направлениями и в результате добился только того, что все его ругали.

      В январе были еще сделаны доклады в Русском обществе – Заменом и сыном Безобразова, оба о Киевских событиях. Первый из них, Замен, был у гетмана товарищем министра финансов, второй же – рядовым офицером, эвакуированным немцами и прошедшим, так называемым белыми, «сиденье в Политехникуме». Про рижские события рассказал нам генерал И.Н. Свечин. Он прибыл в Данию с группой других русских, эвакуированных англичанами из Риги перед занятием ее большевиками после разложения немцев. В этот раз в Копенгагене осела новая партия русских, о размещении и устройстве которой тогда усиленно хлопотали и датчане, и русские. Впрочем, большинство этой партий проехало прямо в Англию. В числе оставшихся в Дании был бывший Лифляндский губернатор Звегинцев и его первая жена, давно разведенная с ним. На пароходе англичане поместили их в одну каюту, и потом оба старика говорили, что провели время очень мило.

      Обсуждали в Комитете и вопрос о приглашении белых русских на Принцевы острова на конференцию с большевиками, и единодушно отнеслись к нему совершенно отрицательно. Больше всего посвятили мы времени вопросу о внутреннем распорядке в Обществе. Уже раньше выяснилось, что в Общество попали лица весьма нежелательные – частью по их нравственным качествам, частью же по их крайним политическим взглядам, прямо компрометировавшим общество. Теперь же был возбужден вопрос об облегчении доступа в Общество отменой квалифицированного большинства при приеме новых членов. Предложение это прошло, несмотря на возражения Комитета, после чего – сперва Калишевский, Кутайсов и я, а затем и остальные члены Комитета подали в отставку.

      На новых выборах никого, кроме Клюева, не выбрали (мы все от баллотировки отказались), после чего на следующем общем собрании было решено ликвидировать самое Общество. Сразу после этого оно было восстановлено, но уже без нежелательных членов, и в Комитет председателем его был избран Лелянов, которого я предложил вместо меня, когда это первоначально было предложено мне. Товарищами председатели выбрали Кутайсова, Веретенникова и Свечина, я же остался только членом Комитета. После этого дела в Обществе пошли вполне спокойно. Был выбран в Обществе и почетный председатель, барон Буксгевден, бывший посланник, пользовавшийся у датчан большим уважением.

      В это время я ближе познакомился с генералом